Как-то мой шестнадцатилетний племянник спросил у меня, во сколько лет я лишился своей невинности, познав прелесть женского пола. Я, конечно, слукавил и ответил , что хорошо не помню точную дату, но смутно припоминаю, что это было еще до службы в Армии. Хотя...

....хотя это было ой как давно, но я до сих пор четко припоминаю то свое детство и то, как это случилось . Семья наша была небольшая – отец, мать, семилетняя сестренка Зоя и я, шестилетний Федя. Жили мы в провициальном городке. Отец наш работал на заводе, мама работала в заводской столовой, Зоя ходила в детсад, я же был дома сам по себе и гонял во дворе с соседскими ребятами. Как-то отец с мамой решили съездить в районный город, чтоб к первому сентябрю купить Зойке школьную униформу, книжки и тетрадки .

В район их повез, на мотоцикле с коляской наш сосед дядя Саша.. Меня же они с собой не брали потому, как не было места, так как отец сидел сзади дяди Саши, а мама с Зойкой в коляске. Я, конечно, разревелся не на шутку и, чтоб хотя бы как-то успокоить меня, дядя Саша привел ко мне свою старшую двенадцатилетнюю дочь Тому, которая довольно быстро усмирила меня, вытерла мои слезки и охотно начала играть со мной Зойкиными потрепанными куклами да моим маленьким паравозиком. Я позабыл свои обиды и хорошо сдружился с ней.

Мы увлеченно играли, пока мне нестерпимо незахотелось пописать. Я, тогда, носил новенькие штанишки на подтяжках, с тугими пуговицами, которые никак не мог расстегнуть. Увидев мою беспомощность Тома расстегнула мои тугие пуговицы на ширинке, аккуратно вынула моего писюнка и стала придерживать его, пока я радостно писял в помойное ведро . Мы еще, некоторое время, игрались куклами как Тома, вдруг, доверительно посмотрев мне прямо в глаза, сказала, что «а хочешь я покажу тебе какая у меня пися?... » Я растерянно кивнул головой и она тут же стала снимать свои трусики подняв подол.

Предо мной представилась завораживающая, в легком пушке, пися Томы и я долго не мог оторвать от нее глаз, не понимая, как же вести себя дальше.А Тома взяла мою руку, подвела ее к своей писе и сказала, чтоб я, потихоньку, пальчиком потер ей в щелке. Я начал тереть и это ей так нравились, что она даже стала как-то сильно дышать, а потом, недолго мешкая , сняла с меня мои штанишки и начала рукой мять моего писюнка. От впервые испытываемых приятных ощущений мой писюнок налился кровью, разбух и превратился в боевого петушка величиной с мизинец взрослого мужчины.

А Тома ловко приставила рядом , со рединой кровати, маленький стульчик, сама же легла поперек кровати, положив себе под голову большую подушку, задрав платьице, пододвинулась попой к самому краю, широко раздвинув согнутые в коленках ножки. Мне же показала, чтоб я со своим петушком взобрался на стульчик и прикоснулся им к ее писе. Когда я шевельнул своим петушком между губок ее письки, Тома заерзала попой и глубоко вдохнув обхватила меня руками за бедра и подала корпус моего тела резко на себя.

В то же мгновение я ощутил как мой петушок поружается во что- то схватывающее его и пульсирующее, приятно влажное и горячее. А Тома, входя во вкус, по-техонечку двигала мной на себя,то до упора то обратно , пока не задрожала и резко изогнувшись впилась в мои губки сильно прижав всего меня к себе. После этого она гладила меня по головке и приговаривая, чтоб я никому об этом не рассказывал, ибо если хоть кто-нибудь узнает об этом, то нас шибко больно накажут. Я правильно ее понял, ибо когда родители вернулись с района, то конечно об этом никому не рассказал, хотя мне очень хотелось поделиться, хотя бы с Зойкой, новыми впечатлениями .

Спустя несколько дней, кода мама убирала в столовой, я как обычно, без дела слонялся по двору. Ко мне подошла Тома с одиннадцатилетней сестрой Ирой и таинственным тоном предложили поиграть с ними дяди Сашином гараже. Я же, тотчас, согласился и через пару минут мы уже были там . В одном углу гаража стоял деревянный верстак с всякими причандалами, а в другом углу стоял старый запыленный диван с зеркалом в спинке и откидывающимися подушками.

Прикрыв за собой дверь изнутри Тома с Ирой решили перейти сразу же к делу, спросив у меня не хочу ли я посмотреть на Томину и Ирину письки.Я одобрительно согласился. Тогда Тома с Ирой шустро cкинули свои трусики и задрали свои платьица, демонстрируя передо мной все прелести своих писек. В Иры, в отличие от Томы, писька была голенькой.Они лягли на диван, расположили меня между собой и поочередно велели мне тереть пальчиком тереть в их щелках. После Ира и Тома, предложили мне, чтоб я им лизал язычком между губок их писек. Я старался.

Тома, слезла с дивана, пристроила перевернутую набок порожнюю канистру от бензина рядом с диваном, поставила меня сверху и опустив мои штанишки начала разминать моего писюна который в тот же миг изрядно потолстел, налившись кровью. После легла поперек дивана , раздвинув толстенькие ляжки, стала подстраиваться к моему петушку, а когда тот поравнялся с ее щелкою, стоявшая сзади Ира, стала нажимать моим тазом в направлении Томы.Так я второй раз в своей жизненке ощутил, как плоть моего петушка гдето в глубине, сжимает горячая и влажная пульсирующая Томкина писька. Тома сладостно блаженствовала когда ее сестренка Ира нетерпеливо манипулировала моими бедрами туда-сюда.

После Тома проворно поменялась ролями с Ирой и я в третий раз ощутил себя в девичьем узеньком лоне.. И уж только потом, когда мы вдоволь наигрались и все это мне начало уже надоедать, сестренки отпустили меня домой повелев, чтоб я об этом никому-никому не говорил.

Спустя c неделю Тома с Ирой опять меня встретили во дворе и, само собой, пригласили поиграть с ними. Ясно дело, что мы опять пошли в гараж. Там я увидел, что нас уже ожидали еще две десятилетние соседские девчонки которые, увидев меня, внимательно всматривались на мою ширинку.Но внезапно откуда появился дядя Саша и прогнал всех нас оттудова сказав, что в гараже не место для игр и что бы все мы шли играть в дом. Так мы в пятерем направились к Томе домой. В доме выяснилось, что мама Томы и Иры ушла в магазин..

Поэтому Ира по-быстрому выглянула в окошко и собщила всем, что папа их уехал куда- то на мотоцикле. Тогда все девочки, окружив меня по середине комнаты, положиили на пол несколько толстых книг, поставили меня сверху них, расстегнули все пуговицы на моих штанишках и опустив их вместе с трусиками начали поочереди разминать моего писюнка. Мой писюнок в момент отреагировал, увеличился и превратился во внушительного боевого петушка готового к любым сражениям.

А девчонки, несговариваясь, дружно начали снимать свои трусики, подымать подолы ,подходя ко мне поочереди, становились напротив, направляя мою руку к своим щелкам, предлагая потереть им, между губок, пальчиком. Этим занятием мы так увлеклись, что никто не заметил стоящего у порга с ремнем в руках дядю Сашу. С криком « ах вы ж расспутницы непутевые...» дядя Саша схватил Тому за руку и шлепнул ремнем по заднице.

Девчонки похватали свои трусики и пулей унеслись во двор. Убежала за ними вслед и Тома. Остался лишь я один стоять на книгах с опущенными штанишками и боевым петушком наизготове. Внимательно посмотрев на дрожащего со страха меня, дядя Саша, улыбнувшись, расхохотался сказав « моллоодеец мальченка...» и принялся надевать на меня штанишки. После он взял меня на руки поднес к буфету и протягнул тарелку с шоколадными конфетами «бери много...зятюленька...» промолвил он и насовал мне полные руки конфет, а после погладил меня по головке и отпустил восвояси. Больше ко мне ниТома ни Ира никогда не подходили, но зато дядя Саша мне подарил изящный детский пистолет – пугач.