В Москве стояла пасмурная февральская погода. Я ехала в своей машине по Кутузовскому проспекту, и машины окружали меня со всех сторон. Глядя на них, я думала о том, что вот так же и проблемы живут вокруг нас, то расступаясь, давая немного пройти вперёд, то резко сужая круг, отчего становится трудно дышать.

В машине играло радио, и настроение у меня было превосходным.. Очень скоро я подпишу важный контракт, отчего состояние моей фирмы возрастёт примерно вдвое! Кто сказал, что женщины не могут заниматься бизнесом? По моему, ни у одного мужчины не возникнет столько идей, чтобы сделать бизнес прибыльным. С возрастом мужикам всё меньше хочется куда-то рваться, чего-то добиваться.

После тридцати они оседают с газетами по диванам вокруг телевизоров, и ничего их уже не инетресует кроме футбола и политики. У женского пола всё наоборот! С возрастом активность только возрастает, и женщина за тридцать в бизнесе это настоящий дизель!

Мимо меня проносились дома-громады; я пролетела мост и свернула направо. Здесь, на тихой улочке и расположена моя фирма. Уже с улицы посетителей привлекают яркие витрины и сотни маленьких огоньков рекламы. Всё здесь создано моими руками! Я останавливаю машину во дворе и вхожу в приёмную со двора.

Здесь за компьютерами сидят три девушки – менеджеры, которых я наняла, Вася – системный администратор, который сразу же сворачивает окно ICQ, стоит мне войти в офис, и Лёля, моя секретарша и давняя подруга, с которой нас связывают давние и тёплые отношения.

Я прохожу в свой кабинет, где окна по-утреннему прикрыты жалюзями, Лёля встаёт и заходит вслед за мной, прикрывая дверь.

- Сегодня с утра было три человека, - начинает она говорить с порога, - двое хотят заказать дизайн кухни, и один художник, ему нужен дизайн студии…

Я вешаю пальто в шкаф и оборачиваюсь. Лёля улыбается, она уже соскучилась. Я делаю шаг ей навстречу и тоже улыбаюсь. Она смотрит немного смущённо и первая обнимает меня.. От её длинных светлых локонов всегда приятно пахнет, и вся она такая нежная и ласковая. Я провожу носом по её волосам сначала в одну сторону, потом в другую, нежно целую её.

В её глазах нежность и некоторая подобострастность. Наши лица придвигаются совсем близко, я слышу как часто и глубоко она дышит… Я целую её в губы сначала просто намечаю поцелуй, потом слегка раздвигаю их язычком, проникая внутрь, чувствуя на языке вкус её помады. Она дышит ещё чаще, и в её поцелуе столько покорности и трепета… Я завожу руку ей под блузку, и провожу рукой по её шёлковой спинке. Лёля тихонько постанывает, невольно сдвигая вместе колени. Она целует меня в шею, её ласковый язычок так и скользит по ней. Я откидываю голову назад, и наслаждаюсь этой долгой минутой…

В дверь постучали. Лёля медленно отпрянула и села на стул напротив меня, тяжело дыша..
- Да… - бодро сказала я.
- Алёна Игоревна, вот договора на подпись, - в кабинет вошла полная Маша, старший менеджер и делопроизводитель. Я сажусь за стол, беру печать и свою элитную перьевую ручку.. Начинается рабочий день…

С Лёлькой мы знакомы с раннего детства – жили в одном дворе, и познакомились когда ещё не умели говорить. Потом вместе ходили в детский сад и школу. Как-то раз много лет назад, в десятом классе мы обе попали в очень неприятную ситуацию, которая круто изменила нашу жизнь. В один из воскресных сентябрьских дней мы поехали к одной нашей подруг в Щёлковский район Подмосковья. День был удивительно солнечный, и окна электрички, в которой мы ехали заливало яркое солнце.

На нас были джинсовые курточки по моде того времени и очень коротенькие юбочки в сборочку. Мы сидели с Лёлькой друг напротив дружки и беспрерывно хохотали.

- Я вижу твои трусики, - хихикала она.
- А я твои, - отвечала я. Шутя я стала к ней приставать. Народу было немного, и я совершенно не стеснялась. Я стала водить рукой по её голой коленке, каждый раз заводя её всё дальше, а Лёлька делала вид, что её это очень заводит. Тогда мы ещё не думали о том, чтобы спать вместе, и это было не больше, чем дурь двух девчонок, которые не знают о сексе почти ничего. Некоторый опыт у нас всё же был. Лёлька отдалась какому-то мальчику в деревне на сеновале, который был такой неопытный, что почти сразу кончил, едва лишив Лёльку девственности, причём в саму Лёльку.

Наверное, это у него тоже был первый раз. Мой опыт был не лучше. И сейчас, мы как будто прикасались к чему-то запретному и таинственному, отчего по телу шёл приятный холодок…

Весь день мы провели с нашей подругой Любой – гуляли, ходили на речку Клязьму, а вечером сели в маршрутку и поехали в Щёлково на дискотеку. Надо сказать, что места там довольно мрачные – бесконечные заборы каких-то таможенных складов, заводские трубы и практически никакой инфраструктуры.

Придя на дискотеку, мы немножко перетрухали. Там были в основном парни, причём старше нас, но раз уж пришли – не уходить же!

Мы от души позажигали под популярные тогда «Руки вверх» и Роберта Майлса, а когда вышли на улицу, оказалось, что маршрутки уже не ходят. Чёртова деревня!

- Оп-с. Чё делать будем? – спросила Лёлька, испуганно глядя на меня. Во все стороны в темноте расходились толпы народа, и ярко горели фонари. Здесь было совсем не страшно.

- Ну пошли пешком к Любке, это ближе, чем в Москву, - решила я. На маршруктке это было каких-то двадцать минут, пешком все полтора часа. Но делать нечего, и мы отправились в посёлок пешком. Сначала мы шли по самому Щёлково - опустевшим улочкам посёлка городского типа, где ещё светили витрины магазинов и жилых домов.. Но очень скоро и они кончились. Нам предстояло пройти узкую, как труба улицу, по обе стороны которой шли бесконечные заборы. Мы остановились перед ней в нерешительности. Фонарей там не было, и она напоминала страшный черный тонель, почти, как в метро, откуда нет выхода ни вправо, ни влево.

- Может такси поймаем? – предложила Лёлька. Её голос задрожал.

- А раплачиваться чем, попой? – спросила я. Лёлька невольно засмеялась.

- Разве что. Знаешь анекдот – девушка останавливает такси и спрашивает таксиста: «За минет подвезёшь?», таксист не в теме, спрашивает: «а это куда?». Я прыснула. Когда смешно, то уже не так страшно. Мы взялись за руки и шагнули в пугающую темноту…

Вопреки ожиданиям, полной темноты не было. Дорогу постоянно освещали огни проносящихся мимо машин, а из-за заборов светили прожектора заброшенных заводов. Мы шли по слякотной грязи, и часто проносящиеся мимо машины обдавали нас леденящими брызгами бурых луж. Постепенно нам стало весело, мы толкались в шутку, и не заметили, как рядом с нами остановилась машина. Из машины вышло двое парней.

- Подвезти, девушки? – спросила один. Их лиц было не разглядеть из-за света фар, который бил нам прямо в лицо.

- Спасибо, почти дошли уже, - ответила я как можно более нелюбезно.

- Давай, чего самим-то идти! – обрадовалась Лёлька такой возможности.

Мы сели к ним в машину…. Дальше было всё, как в плохом детективе, только вот весь этот жестокий сценарий был про нас… Лёльку и меня завезли в заброшенный домик стрелочника, где кроме пола ничего не было. Там было темно, а на полу лежали битые кирпичи. Парни предложили нам отдаться добровольно, чем сэкономить время, после чего нас сразу отпустят. Лёлька была так напугана, что сразу же согласилась. Она покорно подняла юбочку и стянула вниз дрожащими руками трусики, после чего опустилась на корточки. Один парень расстегнул брюки и шагнул к ней. Я увидела, как Лёлька берёт его у него в рот и начинает сосать.

Она помогала себе рукой, а её щёки то втягивались, то расширялись. Иногда член попадал ей за щеку, отчего та сильно увеличивалась в размере….

- Ну а ты чего? – спросил меня второй парень, делая ко мне шаг.

- Только подойди, сука! – сказала я и взяла в руку кирпич. Он ловко выбил его у меня и шарахнул головой о стену, отчего я отключилась….

Когда я очнулась, то лежала на полу ничком. Голова шумела, а во рту был неприятный привкус крови. Я увидела Лёльку.. Она стояла на четвереньках, и они трахали её вдовем. Один сзади, другой в рот. Юбочка была задрана на попе, а трусики они ей порвали. Лёлька жалобно стонала от каждого нового толчка. Тушь на её лице потекла, размазалась по щекам, а коленки были разбиты о колючий пол. Те двое негромко переговаривались, бодро подгоняя её.

Один время от времени шлёпал её по голой попе, другой задавал темп, сжимая её волосы и заталкивая ей в рот свой член. Лёлька тихонько стонала и жалобно попискивала. Я же не могла шевельнуться. Каждое движение отдавалось болью в разбитую голову.

Тот, что стоял спереди довольно застонал, и в рот Лёльке потекла его тёплая сперма. Она замычала, попыталась отпрянуть, выплюнуть член, но он крепко сжал её волосы и заставил проглотить все до последней капли. Потом вытер член о её губы и встал. Второй участил свои движения. Потом неожиданно замедлил. Звуки стали хлюпающими. Он закатил глаза вверх и из его горла вырвалась мерзкий животный вздох.

- Не-е-е-ет! – захныкала Лёлька, видимо он стал в неё кончать. Теперь она была уже учёная и знала, что так делать нельзя, но выбора у неё не было. Она стояла на четвереньках с задранной голой попой перед парнем. Выпустив в неё всё, что у него накопилось, парень довольно задышал, вытер член об её задницу и тоже встал на ноги. Лёлька повалилась на пол, рыдая, закрывая лицо руками. По её ляжкам и лицу стекала густая сперма.

Парни вышли и хлопнули дверью. На секунду домик осветился фарами их машины, после чего рёв двигателя стал слышен все слабее, пока совсем не стих. Воцарилась страшная тишина.

Я приподнялась на локте. Лёлька почти не двигалась, лишь её спина еле заметно вздрагивала от рыданий. Я села. С болью и досадой я констатировала, что трусиков на мне тоже не было, а внизу живота было очень мокро, губки просто слипались… Я поняла, что тоже не избежала Лёлькиной участи пока была без сознания… Лелька всё это конечно видела, но я никогда не решилась спросить у неё, что и как со мной делали.

Спустя несколько часов мы сидели на травяном берегу речки Клязьмы и рыдали от переполняющей горечи и обиды. Светало. Медленно вставало солнце.

- Какие твари! – рыдала Лёлька, - какие они все твари… они в меня кончили два раза!

Я молча смывала с ног и рук грязь и сажу. Вид у нас тогда был самый плачевный.

- Леночка, прости меня, - вдруг заревела Леля, - я же не знала, что так получится….
- Ничего… ты же… ты не виновата… - сказала я. Она вдруг обняла меня и крепко прижалась ко мне всем телом.

Я тоже обняла её крепко-крепко. Её волосы растрепались по моему лицу…
- Милая ты моя! - прошептала Лёлька, и я поняла, что её слова от чистого сердца, что этот случай нас очень сблизил, и теперь мы настоящие подруги, по гроб жизни!

Она была вся чумазая, перепачканная грязью. На её лице ещё была сперма. Я умыла её в реке. Блузку и лифчик они порвали, и её красивая грудь болталась под курткой, ничем не прикрытая. Мне вдруг стало очень жалко Лёлю. Будто это была моя маленькая сестрёнка. Я привыкла, что когда в детстве что-то болит, мама целует больное место. Я опустилась на корточки рядом с ней и поцеловала каждую грудку по отдельности.
Лёлька погладила меня по голове. Я застегнула на её груди куртку и снова обняла её.

- Пошли, моя дорогая, - сказала я. Мы побрели уже не в посёлок к Любке, а на станцию вдоль железной дороги.

Всё вокруг было в молочно-белом тумане и казалось нереальным… На перроне не было ни души. Очень скоро подошла первая электричка, и мы поехали в Москву. Народу почти не было, и лишних расспросов удалось избежать. С Ярославского вокзала мы поехали на троллейбусе ко мне домой. Мама как всегда была на сутках.

Мы решили никому не говорить о случившемся. И в школу тоже не пошли. Я набрала полную ванну, и мы забрались в неё вдвоем. Пена приятно щекотала кожу и тело. В теплой воде ссадины и порезы заболели с новой силой. О плохом думать не хотелось.

- Иди ко мне, - сказала я. Лёлька села ко мне спиной, облокотившись на меня. Кончики её коленей торчали из белой пушистой пены. Я обняла её спереди, обхватила сзади коленями.. Было слышно, как лопаются пузырики…

- Ты самая хорошая! – прошептала она. Я поцеловала её в плечо. Она не отстранилась, а откинула голову, и я поняла, что ей это приятно. Я взяла мочалку, намылила её. Впервые я видела её голой, но почему-то меня это совсем не смущало.. Она была очень красивой, блондинка с большими серыми глазами и длинными ресницами, придающими её лицу несколько вопросительное выражение. Она поднялась на ноги. Я терла её и смотрела, как пена стекает по её спинке, плавно огибая попку. Сложена она была великолепно – стройные длинные ножки, грудь второго номера, длинная шея…

Я почувствовала, что мне хочется прижаться к ней, и я ничего не могла с собой поделать. Я опустилась на колени и провела мочалкой по её ноге, потом по второй. Её киска чуть тронутая пушком была прямо перед моим лицом. Я знала, что так можно, даже видела это несколько раз в фильмах, которые мой брат забывала убрать с полки. Но тогда мне это казалось отвратительным. Видимо все дело в том, как относишься к человеку. Если любишь его, то это всё не важно…

Я приблизилась к Лёлькиной киске и поцеловала её.
- Ты что? – ласково, но немного удивленно спросила она.

Я снова поцеловала, провела по ней язычком. Вкус у неё был довольно приятный.
- Я всегда мечтала это попробовать, - сказала я немного смущенно, - прости…
- Ничего, мы никому не скажем, - сказала она с хитрой улыбкой.

* * *

- Алёна Игоревна, это вас, - поднесла мне трубку Маша.

- Здравствуйте Алёна Игоревна, это Калле, генеральный менеджер фирмы «Сейта». Мы готовы перевести первую сумму на ваш счёт, - услышала я знакомый голос с финским акцентом.

- Очень хорошо, Калле, - сказала я ласковым, почти медовым голосом. В комнату вошла Лёля – взять папку с образцами договоров из шкафа. Я засмотрелась на неё, невольно вспомнив наш первый раз. Она, почувствовала мой взгляд, остановилась и ответила мне такой же светлой улыбкой. В фирме никто не знал о наших «неслужебных» отношениях…

* * *

С той ужасной ночи прошли годы. Мы закончили десятый класс, а потом одиннадцатый. Как не грустно это признавать, этот случай нас очень сблизил. Мы сидели за одной партой, ходили только вместе. Я знала, что буду любить только Лёльку, и даже не думала о том, чтобы встречаться с парнями. Поначалу, она отвечала ещё на ухаживания мальчиков, несколько раз ходила на свидания, занималась с ними сексом. Но я страшно обижалась, могла неделями после этого с ней не разговаривать, и в конце-концов, она отшила всех.

Может быть на тот момент мной двигала и зависть, ведь она была гораздо красивее меня, и мне никто свиданий не назначал, а может быть, любовь это обостренное чувство собственничества. Я теперь уже не берусь сказать, что это было.

После школы я поступила в университет, и думала, что мы пойдём туда вместе, ведь раньше мы всё делали вместе. Однако Лёлька не захотела учиться дальше. Она сразу же пошла работать, и когда я берегла каждую копейку до стипендии, она покупала в дом новую технику и дорогую косметику.

Наши пути стали медленно расходиться. Мне было очень одиноко без неё в институте. Я так ни с кем и не подружилась.. Безумно тоскливо было ходить одной по гудящим переполненным коридорам, сдавать экзамены злым преподам, везде везде одной… Всегда одной! Тогда я впервые поняла, привыкла, что надеяться мне не на кого.

Как-то раз мне было не сдать один жуткий предмет, в котором была куча математики. Поджимали сроки, мне грозило отчисление. Я попросила о помощи одного «ботаника» с нашего курса. Он краснея и потея, предложил мне помощь в обмен на интим. Как я его не упрашивала, предлагала деньги, он стоял на своём. Больше никто мне помочь не мог, и я согласилась. Это было проще всего – согласиться и сдать зачёт. Мы поехали к нему домой, в ужасную квартиру в районе Тёплый стан. Он сразу робко, но жёстко потребовал секса. Я расстегнула брюки и спустила их вниз вместе с трусами. Допустить, чтобы этот урод меня раздевал, я не могла.

Бревном я шлёпнулась на его узкую противно мягкую койку и уставилась взором в потолок, мечтая о том, чтобы скорее всё кончилось… Он навалился на меня всем весом и стал целовать. Я лежала под ним, умирая от стыда и жалости к самой себе, содрогаясь от его поцелуев. Он мял мою грудь, так, будто хотел оторвать, часто менял позы, тыкал членом, часто промахиваясь и попадая в попку, а потом вдруг задышал, и я почувствовала, как его презерватив во мне наполняется теплой дрянью… Он вынул быстро обмякший член, и гандон громко шмякнулся на пол.

Я уходила от него очень поспешно, сдерживая рвотные позывы и рыдания. В тот день состоялось моё второе изнасилование, причем добровольное. Но в институте я осталась. Все мои долги он сделал за одну ночь, честно выполнив условия этой страшной сделки. После этого он несколько раз подходил ко мне, пока я не покрыла его при всех трехэтажным матом…

* * *

Элитный московский ресторан. Стоял полумрак, играл живой оркестр, а рядом журчал настоящий родник. В просторном мраморном бассейне красиво плавали настоящие зеркальные карпы, каждого из которых могли поймать и приготовить по твоему желанию. Со мной за столиком сидел мой давний конкурент – обрусевший поляк Родинский. На нём был очень дорогой элегантный костюм, а над правой бровью белел небольшой шрам. Он начинал гораздо раньше меня, будучи в начале 90-х рэкетиром. В одной из стычек получил удар ножом в лицо, который едва не лишил его глаза. Теперь, спустя шестнадцать лет, это владелец сети фирм, которые занимаются таким же дизайном, как и я.

- Я слышал о крупном контракте, который ваша фирма собирается заключить на днях, - говорил он, а я напрягалась от его слов с каждой секундой, - только от меня зависит состоится он или нет. Видите ли, я перекупил всю партию мебели, которую собирались приобрести вы. Чисто физически вы не сможете заключить этот контракт, не правда ли?

Женщине иногда нелегко в бизнесе, сама жизнь не предусматривает того, чтобы женщина надолго покидала кухню. Но если она смогла добиться всего сама, здесь ей нет равных.. В неё не будут стрелять, она сможет выйти из любого самого затруднительного положения своими, женскими методами!

Я выходила из него в дорогом отеле. За окном была ночная чернильная Москва река. Университет отбрасывал в воду свой красивый оранжевый лик.. Я лежала на животе, на большой мягкой постели, рассеяно изучая рисунок на стене, пока Родинский занимался моей попкой. Мне было абсолютно всё равно, что его член торчит глубоко во мне, а его грубые бандитские губы целуют мою спину. Я вспоминала, как этим летом мы отдыхали с Лёлей в Сингапуре. Мы бежали по берегу моря, взявшись за руки, а вокруг был просто рай! Потом мы лежали с ней на мягком белом песочке очень дорогого пляжа, и она спросила меня, полушутя:

- Ты бы хотела жить в этом раю?
- Только с тобой, - ответила я.
- Я хочу тебя, - тихо прошептала она мне… К её красивой груди пристали крохотные белые песчинки, и я стряхивала их, невольно её лаская…

Родинский ускорил свои движения, и через секунду кончил. Он был эстет и не стал рычать, как грубые и неотёсанные мужики.
- Ты просто прелесть, - прошептал он вместо этого. Меня слегка подбросило от накатившего оргазма.

Я перевернулась на спину, выгнулась кошечкой.
- Ты тоже ничего, - промурлыкала я. Редкий случай, когда удалось совместить приятное с полезным. Он не стал утомлять меня своим присутствием. После душа он положил на стол свой контракт.
- Вот, эта партия мебели теперь твоя, - сказал он, - удачной сделки!

Я знала, что бизнес это не честная игра, и многие бизнес-леди превращались в довольно дешевых потаскух, решая таким же способом проблемы. Но я была уверена в том, что Родинский человек слова, иначе я не стала бы ему давать. Он тоже это прекрасно понимал, хотя может быть кого-то другого на моем месте он просто опустил бы от души, чтобы впредь была наука, а контракт бы не отдал. Так поступить было вполне в его силах.

Я тоже приняла душ и вышла из гостинницы. Моя машинка обрадованно пикнула, и я села за руль. Ночная Москва заливала меня светом фонарей, и эти оранжевые огоньки будто бы очищали меня своим праздничным светом… До чего же я люблю тебя, моя Москва!

Мне никогда не нравилось работать на хозяина. После института я сменила несколько мест работы. И почти в каждом месте ко мне приставал хозяин, а работать было так скучно, что и описать нельзя. Просиживая юбку за компьютером, я считала часы до конца работы и чувствовала, что теряю понапрасну время, что даже на десятую часть мой потенциал не реализуется на такой работе. Когда появилась возможность, я не преминула воспользоваться и уйти… Никого не было со мной рядом, чтобы поддержать или помочь, и опять я действовала сама.

Взяла кредит, открыла фирму. Иногда, когда я не могла отдать долги вовремя меня охватывала паника, хотелось лечь на кровать и закрыть голову руками. Родная мама каждый день упрекала меня тем, что я работаю себе в убыток, что ушла с насиженного тёплого местечка младшего менеджера по закупкам…

И тогда мне очень хотелось, чтобы Лёлька пришла, села рядом. Мне казалось вместе с ней мы пробьём все преграды, добьёмся всего. Но время шло, а она всё не приходила. Ей нужно было всё и сейчас, а я не могла ей этого дать. Наверное её не было рядом, чтобы я поверила в себя. Я стала сильнее, сама пробила все преграды, казавшиеся неприступными, сама встала на ноги. Лёлька пришла, но уже на готовое, когда моя фирма процветала.

Когда я уже справилась сама, и вобщем-то она мне была не нужна. Конечно я взяла её, но уже не своей равноправной помощницей, как мечтала все трудные годы, а простой секретаршей.. Она почувствовала во мне хозяйку и стала подчиняться. В одной из командировок мы снова занялись сексом, а потом стали вместе жить в моей квартире на Кутузовском, которую я теперь могла себе позволить…

* * *

Я поднялась на лифте и открыла дверь своим ключом. На пороге меня встретила Лёлька в соблазнительном пеньюаре, раскрашенном по масти тигра.. Он был такой коротенький, что почти не прикрывал ничего.

- Здравствуй, моя милая, - сказала она, крепко меня обнимая, - устала сегодня?

- Да, - усмехнулась я, потирая попку, - немножко.

Мы прошли в кухню, где Лёлька уже накрыла на стол… Пахло кофе и сдобными круассанами, которые она бесподобно умела печь…

Когда я вышла из душа, было уже очень поздно. Я вошла в нашу спальню и сняла шёлковый халат. В большом, почти во всю стену, окне было светло, как днём. Проспект под моим окном освещался тысячей ярких фонарей… Я шагнула босиком к кровати. Лёлька лежала на боку, повернувшись ко мне спиной. Я отогнула краешек шёлкового одеяла и скользнула к ней. Там было уже тепло, Лёлька всегда хорошо нагревает постель.

Опустив голову на подушку, я придвинулась к ней.. Прижалась грудью к её спинке, на которой всегда была поразительно нежная кожа… Я почувствовала своей киской её упругую попку и провела по ней рукой. Снизу вверх, огибая линии её прекрасного тела.

- Любимая… - прошептала я ей. Она придвинулась ко мне попкой ещё сильнее. Я поцеловала её шейку, потом плечико, потом очень медленно я стала покрывать поцелуями её спину… Лёлька застонала, потёрлась о меня попкой. Она перевернулась на живот, а я легла сверху, очень жалея, что у меня нет своего члена, чтобы как следует засадить ей… И всё равно, мне очень нравилось тереться об её киску своей… Я легла грудью на её спину, продолжая медленно тереться, шепча ей на ушко, что она самая красивая.

Лёлька перевернулась на спину, и обняла меня. Я провела рукой по её нежным бёдрам, обожаю это делать, лежа на ней сверху… Она придвинула моё лицо близко-близко к своему и поцеловала взасос. Её губки такие нежные, скользили по моим, а язычок, будто играл с моим, то убегая от него, то неожиданно набрасываясь и атакуя…

- Я тебя хочу, - сказала я.

- Я тебя тоже, - тихо прошептала она и замурлыкала. Я села ей на грудку, придвинувшись к её хорошенькому ротику киской, упёрлась руками в стену над изголовьем. Лёля приподнялась, коснулась меня там язычком. Волна дрожи пробежала по телу, снизу вверх… Я сжала руками небольшой коврик, который висит у нас над кроватью. А она ласкала меня всё смелее, проникая язычком глубоко-глубоко…

А потом я развернулась лицом к её киске, легла грудью на её животик. Её киска, всегда гладко выбритая, казалась мне эталоном красоты… Я целовала её будто чашу цветка, то наполняя её своею слюной, будто росой, то осущая одним большим глотком… Лёля ласкала руками мою попку, крепко сжимая, быстро-быстро касаясь моего клитора самым кончиком языка… Мы застонали с ней одновременно, и волны восторга и возбуждения побежали по телу.

Мы кончаем почти всегда одновременно, в самый последний момент ускоряя движения язычком до крайности, это наш маленький секрет… Поистине, только женщина может понять как можно доставить удовольствие женщине!…

Волны дрожи бежали по телу одна за другой, я кончала, чувствуя, как мой сок течёт ей в ротик, а она глотает его, и он продолжает бежать по её прекрасному телу… Мощная волна оргазма заставила нас застонать, я попыталась сдвинуть вместе колени, но не смогла.. Меня подкинуло, затем резко прижало к ней, потом опять приподняло. Это Лёля выгнулась, подняв бёдра вверх…

- Боже, как хорошо! – стонала я, кончая ей в ротик.

- Иди ко мне! – прошептала она, когда всё стихло. В наших отношениях активной частью всегда была я. И Лёля признавала это, покорно подчиняясь мне, как на работе, так и в сексе.. Иногда, задерживаясь на работе вместе, мы занимались этим прямо в офисе, в офисной одежде, на офисном столе… Но других девушек из фирмы в это никогда не вовлекали. Это был наш маленький секрет… Как тогда в юности! Лёля обняла меня, прижалась грудью и прошептала: «я тебя так люблю!»

Слышать это было так приятно... Я легла на спину, подняв колени, а она положила голову мне на плечо, как обычно делают верные жёны, когда спят со своими мужьями, и очень скоро засопела. А я ещё долго не могла заснуть. События дня пролетали перед глазами, выстраиваясь цепочками в длинные веренницы, как в каком-то сумасшедшем хороводе. До чего же ты прекрасна – жизнь деловой женщины!