Он пошевелил плечами, попробовав освободиться от моего тела. Опомнившись, я начал ласкать его тело, целовать в спину, шею, пытался дотянуться до его уха, заглушая голос моей сразу же проснувшейся совести. Я чувствовал себя последней скотиной и был готов загладить свою вину любым способом. Ну, почти любым!
     Он все же вывернулся из-под меня, и разогнул меня за плечи.
     - Все в порядке? - он неправильно истолковал мой виноватый взгляд и робкую улыбку.
     Наклонился и поднял мои семейники, всучил их мне и стал подталкивать к двери.
     -Иди же, ну!
     И в ответ на мой вопросительный взгляд:
     - Я сейчас приду! Приведу себя в порядок и приду! - c этими словами он вытолкнул меня за дверь и тут же ее закрыл.
     На несколько минут я ослеп, так после яркого света в санкомнате, все, казалось, было погружено в полный мрак. Я на ощупь добрался до своей постели и плюхнулся на нее! Комната сначала встретила меня тишиной, но вот из противоположного угла начали раздаваться какие-то шорохи и постанывания. Я напряг зрение, там, у кровати литовца явно что-то происходило, но было лень искать очки, я только спросил, как незадолго до этого меня:
     - Все в порядке?
     В ответ мне послышалось прерывистое "Да!" мурманчанина, словно при этом он тянул тяжелый воз. От кровати Лациса неслись охи, вздохи и кряхи дуэта мужиков. Мне стало неудобно, и я попробовал отвернуться от источника звуков.
     - Рота, подъем!
     Казик ворвался в комнату, размахивая плавками, вертящимися вокруг пальца и упал на кровать рядом со мной. В ответ послышись проклятия и в нашу сторону полетел белый снаряд, который он ловко поймал. Оказалось, это подушка. А затем сладостный стон в две глотки.
     - Кончили, наконец? - спросил игриво Казик.
     И дуэтом в ответ довольное:
     - Ага!
     И два силуэта, поднявшись с пола, прошлепали в санкомнату.
     Татарин нащупал выключатель настольной лампы.
     - Бал продолжается? - спросил меня Казик. - Давай наведем порядок на столе?
     Я кивнул, поднялся с кровати и отправился ему помогать. Мы вернули стол на место. Пустые бутылки и банки перекочевали в чью-то тумбочку, а на столе появилась очередная бутылка и была открыта еще одна банка с икрой. Я попытался вернуть стулья к столу, но был остановлен казанцем.
     - Пусть стол будет шведским!
     Идея меня позабавила, я ее с радостью поддержал. Появились из сан. комнаты ребята в обнимку. Они были страшно довольны и веселы, сразу же направились к столу. Миша подошел сзади к татарину и приобнял его, тот откинулся на него, и так же, как совсем недавно со мной, повернув голову, поцеловался с ним.
     - У меня - тост! - громко сказал литовец, поднимая налитую рюмку. - У всех налито?
     - Да - дружно ответили мы.
     - Я хочу выпить за нашу вечеринку, и особенно за тебя - сказал он, обращаясь ко мне. - Ты - просто молодец!
     - И я! И я! - присоединились Казик с Мишей.
     Я чокнулся со всеми по очереди.
     - Стоп! Это что за непорядок? - с напускной серьезностью ткнул в меня пальцем мурманчанин.
     Я посмотрел на него непонимающе.
     - Посмотри на нас и на себя!
     Да, действительно непорядок, передо мной стояли три адама, но только на мне были трусы!
     - Щас исправим!
     И поставив рюмку, я бодро скинул трусы и кинул их на свою постель.
     - О, за такого члена нужно обязательно выпить! - провозгласил Миша и стал наливать по очередной.
     Я засмущался, на мой взгляд, уж не больно и больше был мой член. Мне все больше и больше нравились эти ребята.
     Это уже потом, в самолете, дома и на работе, вспоминая события этой ночи, я непроизвольно краснел и стеснялся, а в тот момент мне было легко и свободно.
     - Ну, что? Продолжим танцы? - предложил Михаил.
     Лацис с Казиком тут же подхватили стол, а он нажал на клавишу хрюндинга. Зазвучала ритмическая мелодия и я старательно запрыгал, пытаясь попасть в ее такт. Танцевать абсолютно голым в компании таких же голых парней было непривычно и возбуждающе.
     Мелодия сменилась на медленную, я остановился и оглянулся в поисках своего партнера, но он уже танцевал, обнявшись с литовцем!
     - Придется нам с тобой! Не возражаешь? - шепнул мне Миша, и не успел я ему ответить, как рот мой был залеплен его поцелуем!
     - А, все равно, была не была! - подумал я, и отдался ласкам парня.
     А он от губ моих перешел к ушам, начал целовать мою шею, потом остановившись, начал медленно опускаться на колени, целуя сначала мои соски, потом живот, и наконец:
     - Мое сокровище! - шепнул он, и взяв мой член в свою лапищу, стал нежно его целовать.
     Я оглянулся, мой Казик делал минет литовцу, но я совсем его не ревновал! Такие замечательные ребята! А то, что происходило внизу моего живота было так сладко и волшебно, что я отдался полностью ласкам нежных и сильных рук северянина, которые то мяли мои соски, то скользили по спине, то сжимали мои бедра. Член мой уже стоял железно и то исчезал полностью во рту парня, то там оставалась только его головка.
     - Не кончай, подожди! - услышал я голос Казика, не сразу я понял, что это он обращается ко мне.
     Он похлопал моего парня по плечу и тот, оторвавшись от хуя, встал. Прибалт тут же расстелил у моих ног одеяло и лег на него, головой в мою сторону.
     Я не очень понимал, что задумали ребята, а в это время Казик заботливо подложил ему под голову подушку. Мурманчанин встал над ним на четвереньки.
     - Давай еще одну подушку, прикрикнул из-под него литовец, и Казик просунул еще одну тощую гостиничную подушку под голову Лациса.
     Я не очень понимал происходящее, пытаясь найти хоть какой-то смысл в этой диковинной пирамиде.
     - Что ждешь? - это уже ко мне.
     Я посмотрел на Казика и улыбнулся виновато!
     - Все самому, все самому! - сокрушенно сказал он, взяв мой твердый стояк, направил его прямо в дырочку стоящего раком парня.
     А, наконец-то понял я, присел над оттопыренным задом Миши и: засандалил сдуру на всю длину.
     Тот аж взвизгнул от неожиданности! Никогда бы не подумал, что этот крупный мужик может издать такой звук.
     - Ну ты и лось! - сказал он, повернув ко мне голову! А потом наклонился и взял торчащий член литовца в рот.
     То есть, подо мной было типичное шестьдесят девять, которое стало медленно покачиваться. Честно говоря, поза у меня была не из удобных. Присев над парнем на полусогнутые и опершись на его спину, я пытался его трахать. В это время они с литовцем занимались взаимным отсосом. Казика я как-то потерял из виду, как вдруг почувствовал, как он сзади обнимает меня, целует мои плечи, лопатки, поясницу. Его губы опускались все ниже, как, ну а это уж совсем ни в какие ворота не лезло по моим представлениям, он начал целовать меня между ягодиц, потом развел их и присосался к моей розочке.
     Сначала осторожно и нежно он прикасался к ней языком, заставляя меня вздрагивать, и еще сильнее входить в Михаила. Затем его язык обнаглел и стал проникать в мою девственную попку.
     Я оказался между двух огней, с одной стороны - припечатанный к попке Мишки, с другой насаженный на язык Казика. Это было по такому кайфу, что я даже застонал и убыстрил свои движения.
     Комната была наполнена моими стонами, мычанием и вздохами парней.
     То ли Казик нащупал мою простату, то ли я возбудился от всего этого, но я кончал долго-долго, сперма пульсируя по члену, уходила в кишку Мишки, а тот только вертел попой и головой, потом и он начал кончать, так как его очко запульсировало, сжимая мой член и выдаивая из него последние капли.
     Как только я оторвался от Мишки - парни рухнули на одеяло, тяжело дыша.
     Я сделал несколько шагов назад и свалился на свою кровать. Навалилась тяжелая усталость, и со словами
     - Я сейчас, только минуточку - провалился в сон.
     Чувствовал, как меня будили, тормошили, что-то мне говорили, я пытался встать - но так и не вынырнул из сна. Проснулся я уже утром. По комнате метался Казик, пытаясь одновременно натянуть и рубашку, и брюки.
     - Ну ты и дрыхнешь!
     Я отодрал чугунную голову от подушки и попытался оглядеться. Нащупал на тумбочке очки, но все равно все было в каком-то тумане.
     - А где ребята?
     - Спохватился! Они уже уехали! Будили тебя, будили! А ты так и не проснулся!
     Я спустил ноги с кровати, холодный пол слегка отрезвил меня. Я попытался встать, и тут обнаружил, что спал голышом. Попытался найти свои трусы, которые, оказалось, завалились под кровать.
     Казик, уже собранный, посмотрел на меня и расхохотался. На мой недоуменный взгляд ответил
     - Иди посмотри в зеркало!
     Я поплелся в санкомнату. Да, видок у меня был еще тот! Всклоченные волосы, синяки под глазами - красавЕц одним словом! Попытался умыться.
     - Я убегаю! Пока!
     Казик заглянул ко мне, приветливо махнул рукой и захлопнул дверь! Наскоро умывшись, я вернулся в опустевшую комнату. В это время дежурная застучала в дверь, вызывая меня. Звонили мои коллеги-начальники, напоминали, что через десять минут будут на машине ждать меня у входа.
     Было бы смешно утверждать, что вернулся я домой другим человеком. Но что-то переключилось у меня в башке. А потом я натолкнулся на фразу "Пусть человек мил и воспитан в трезвом состоянии, но выпимши становится гомиком или антисемитом, следовательно, в трезвом виде он только умело маскируется!" и задумался.
     Ну и фиг с ним! Значит, я - ТАКОЙ! И спасибо ребятам, что открыли мне глаза на меня самого!