Пляж на Черноморском побережье Кавказа отличается от, скажем, рижского взморья. В этом я воочию убедился, попав к родственникам в некогда братскую страну, название которой вам скажет теперь об очень многом, только не о полноценном отдыхе.
     Но тогда, почти полтора десятка лет назад все было по-иному. Народ ехал и ехал и бледнотелых северян было гораздо больше порой, чем коренных жителей..ну в общем пошел я однажды на пляж и:
     ...Я изо всех сил разбежался и, проваливаясь почти по колено в мелкую гальку, стал скатываться вниз по каменистому косогору, поминутно чертыхаясь.
     "Хорошо, что я все-таки послушал родственников и надел сандалии"- мысль не вылетала у меня из головы. Да, действительно, хорошо, иначе бы я надолго отбил себе все ступни.
     Сначала я не увидел ничего, но затем, повинуясь какому-то наитию, повернул голову в сторону. В нескольких шагах от меня стояла девчонка в розовом закрытом купальнике.
     "Приезжая..."- подумал я . Уже почти неделю хожу и подобного чуда еще не видел.
     Познакомившись с ней, я выяснил, что ее зовут Наташей. Ей было 14 лет.
     Наташа была невысокой худенькой брюнеткой, волосы ее были уложены в прическу под названием "паж"- эта прическа была очень популярна в те годы. Но самое выразительное- это глаза. Огромные голубые глаза. Которые смотрели на мир с каким-то детским удивлением и любопытством.
     Поговорить я с ней толком не успел. Пришли ее родители и вынужден был с ней распрощаться.
     Несколько дней спустя я, помывшись в пляжной душевой, собрался уходить. Уже вышел из каменистого строения и двигался вдоль его длинной серой, облупленной стены, как вдруг вспомнил, что по всей вероятности оставил расческу непосредственно возле предбанника. Вероятно, она просто-напросто вывалилась. Я вернулся, взял расческу, опят пошел вдоль стены, как вдруг:
     В душевую неожиданно вошла Наташа. Она держала полотенце и импортную пластиковую сумочку, очевидно с банными принадлежностями. Я в замешательстве остановился. Если я буду идти вдоль стены- она обязательно заметит тень и тогда все пропало- закричит чего доброго. Или еще чего-нибудь. Деваться было некуда, поэтому пришлось прислониться к стене и ждать. Прошло минуты три- я начал уставать стоять и стал думать, что не худо было бы присесть. Вздохнув, я опустился вниз. За стеной зашумела вода.
     "Ну вот, она теперь моется, - а я тут вынужден торчать и ждать!"
     Девчонки моются долго- это я знал по опыту. Старшая сестра как занимала ванную, так проходил целый час, пока она соизволила бы вылезти. Ну в общем сидел, пялился на стенку и вдруг:В общем, не буду лишний раз бессвязно восторгаться, начну описывать в деталях:
     Наташа блаженно потянулась под теплыми струями. Ее мокрые темные волосы липли к плечам. Руки, вытянутые к небу, открыли мне совсем гладкие, без малейшего подозрения на растительность подмышки. Купальник ее совсем намок, и теперь сквозь нейлоновую ткань светились темные пятна сосков. Нежные девичьи грудки так и ходили ходуном. Внезапно Наташа одним легким движением спустила бретельки с загорелых плеч.
     Все это время я сидел в своей засаде, глотая от вожделения слюну, а в этот момент элементарно лишился дыхания. Словом, все мое "я" обратилось в глаз, жадно разглядывающий обмывающуюся под душем девочку.
     Наташа спустила купальник к бедрам, открыв груди с набухающими сосками, плоский красивый животик, на котором так соблазнительно темнел пупок. Кожа ее так и поблескивала от загара.
     Неожиданно моя рука потянулась к зажатому тесными плавками писюну. Он так и рвался наружу. Не успел я оттянуть резинку плавок, как член выскочил. Он стоял во всей красе. Подобной эрекции я не видел никогда за всю свою тринадцатилетнюю жизнь.
     Ладонью я попытался опустить его вниз к яичкам. Член не слушался.
     -Ну ты даешь, приятель, - подумал я и нежно его погладил. Затем я вновь поглядел в отверстие. Наташка все еще не раздевалась до конца. Теперь она играла своими юными сиськами. То сжимала их, то ласкала пальчиками напряженные соски, тряслась всем телом как знойная мулатка где-нибудь на Караибских островах.
     Я чуть- чуть приспустил плавки. Писюн показывал точно вверх. Яички на ощупь были очень твердыми, кожа на них натянулась как барабан. Потрогав еще раз свое хозяйство, я ощутил целую гамму чувств. Тут были и желание, и немного стыда, и радость от того, что на мою долю досталось такое великолепие. Мне вдруг так захотелось быть совершенно голым под душем рядом с ней!
     Боже, Наташа писала! Золотая струя бежала по ее бедрам, стекала на лодыжки и ступни ног. Под девчонкой образовывалась золотая лужица, которая смешивалась с мутно-мыльной водой и исчезала в отверстии трапа. Наташка писала долго, почти целых три минуты!"Видать долго сдерживалась!"- подумал я. Подумать-то подумал, но то, что случилось потом привело меня в состояние дичайшего экстаза.

     Я уже ничего не соображал. Рука изо всех сил ходила по всей длине моего пениса. Головка была открыта настолько сильно, что о крайней плоти не приходилось даже догадываться. Яички тряслись от возбуждения. Я прерывисто дышал, но тем не менее, находил в себе силы подсматривать за Наташей.
     Она изо всех сил драчила себя. Писька ее была мокра не тлько от воды. Но и от возбужения.Между ее полудетских нижних губок торчал какой-то розовый лепесток.
     Она пощипывала и поглаживала свой клитор, он набухал все сильнее и сильнее и, наконец, стал похож на маленький член.
     Мы кончили в едином ритме. Она- громко вскрикнув, я - задыхаясь от необходимости сдерживаться. Моя сперма залила и стенку, перед которой я сидел на корточках вот уже целых полчаса, и ладонь, и колени, даже забрызгала полуспущенные плавки.
     Ну а Наташка, прогнувшись и, отклячив напоследок попку, вдруг дернулась и изо всех сил выпятила живот и раскрытые бедра прямо навстречу мне.
     Писька, поросшая темными волосками, набухшие,как бы вывернутые губки, исчезающий в розовых складках язычок клитора.Великолепие, которое мне запомнилось надолго.