Зайдя в дом, я сразу поняла, что Наташа работает у себя в мастерской. Шелли не встречала у порога. Ну, а по наличию ошейника весящего на привычном месте, можно было точно сказать, что они не гуляют, но где-то всё-таки находятся вместе. Видимо идея, которая зрела у неё уже довольно продолжительное время наконец-то нашла своё воплощение, ну или хотя бы начала свой путь к воплощению. А значит некоторое время к девушке можно просто не подходить, всё равно ничего путного не добьёшься. В идею она всегда уходит с головой.

Холодильник немного опечалил отсутствием еды, но не сильно. Это означало только то, что пора готовить. Стоило бы, наверное, сходить к Наташе и поздороваться, но она, когда работает не сильно следит за временем, так что для неё будет сюрпризом, что я пришла и что уже успела что-нибудь для неё приготовить.

День выдался сложным, но не на столько, что хотелось бы завалиться на диван или часами отмокать в ванной. Вполне себе привычный рабочий день. Занятно, что такие моменты очень сложно сообразить, как он действительно прошёл. Иногда бывает, что закончился и "Слава Богу!", а бывает действительно интересные случаи. Сегодняшний день не относился ни к одному из вариантов - обычная тяжёлая рутина - посадка огромного количества туй в виде живой изгороди. Топорно, монотонно, скучно.

Привычно доставая из холодильника продукты, я думала, чем Наташа могла озадачиться на этот раз. Надеюсь, она всё-таки решила взяться за тот крупный проект, который весел над ней Дамокловым мечом. А может ей захотелось сделать пару барных стульев в нашу кухню... Ещё ей предстояло наделать огромное количество основ для моих рисунков на фартук в кухне... в общем разбег мыслей мог быть шикарный, но угадать чем она занималась было практически невозможно. Одно точно, она работала руками, а значит наконец-то получала удовольствие.

Я тут же ухмыльнулась, когда поняла, что последняя мысль была весьма двоякой. Да уж, получить удовольствие от её рук я бы тоже не отказалась. Я невольно глубоко вздохнула, когда перед мысленным взором чередой промелькнули множество различных образов связанных с удовольствием от её рук.

Мысли петляли от одной к другой, в то время как руки выполняли привычное дело. Чистили лук, морковь, картофель. Сноровисто резали мясо под её любимую солянку. Не хватало только музыки в ушах, так что пришлось достать наушники. И работа закипела ещё веселее и быстрее.

Лук уже скворчал в кастрюле, как когда-то учила меня Галя с моей прежней работы в питомнике. Вот ведь занятная работа была. Много чего успела дать. Следом пошла морковь и томат. Я проворно нарезала мясо и несколько видов колбас, пока зажарка доходила в кастрюле. Надо было ещё нарезать солёные огурцы, но был большой риск, что огурцов нет. Наташа уничтожала их в немыслимых количествах. Правда была надежда, что одна банка всё-таки выжила. В своё время я на неё наклеила скотчем послание "Пожалуйста, не ешь меня". Банка оказалась целой, но приписка снизу умилила: "Сдержалась из последних сил". Что ж, дорогая, твои жертвы будут не напрасны и оправданы.

Мясо ушло в кастрюлю, а следом бульон, только чтобы скрыть мясо. Предстояло томить не меньше получаса. А пока можно было заняться огурцами. Их пришлось жарить на отдельной сковородке и томить несколько минут в собственном рассоле.

Под суп надо было сделать какое-нибудь второе. Так как Наташа не расстаралась на зажарке мяса, я решила сделать запеканку. Я готовила как всегда вдохновенно, ощущая урчание желудка, который давал мне возможность ощущать запахи и вкусы намного острее, чем если бы я стала готовить сытой. Впрочем, сытой я в принципе никогда не готовлю. В то же время я слушала свою любимую музыку и немного пританцовывала под неё и подпевала. Огурцы отправились к основе супа. Болгарский перец, чеснок.

Запеканка пролетала как-то незаметно, не задерживаясь в памяти ни как набор привычных действий, ни как вообще что-либо. Руки просто делали работу, пока мозг искал решение. Я пробегала глазами по кухне, прикидывая какой фартук я хочу. Мысленно я уже набрасывала контуры рисунков. Начиная с волков, заканчивая совами.

Стоя у раковины, намывая сковороду, пританцовывая в такт музыки, я не заметила, как сзади ко мне подошла Наташа. Но я почувствовала, как кончиками холодных пальцев она прошлась по спине под одеждой сверху вниз и обратно, остановившись на загривке. Она безжалостно сжала кожу в кулак... до алых, расплывающихся из-под руки, следов. Я откинула голову вслед за её движением. Другая рука впилась в мою ягодицу, жадно сжимая ее, будто соскучившись. Томление. И наконец, ненасытные и уверенные поцелуи по шее...

Это было неожиданно, но так желанно. Я прижалась к ней всем телом, но руки мои были в мыльной пене и я не могла даже прикоснуться к ней. Она всегда точно выбирала время и каким-то шестым чувством знала, когда "напасть". Наташа сняла с меня наушники, продолжая покрываться поцелуями шею, затем плечи. Она ничего не говорила, но я чувствовала, как она возбуждена и напряжена.

Правой рукой она расстегнула ремень моих брюк, затем молнию ширинки, но не стала снимать их с меня, лишь слегка приспустила. И пригнула меня ближе к раковине. Пальчиками, сквозь майку, надавила на позвоночник, заставляя меня выгибаться на встречу её движению. Краем уха я слышала как из крана течёт вода, видимо это слышала и Наташа, потому что вскоре шум воды прекратился. Ту же руку, которая несколько секунд назад гуляла по моей спине, она переместила на живот и медленно стала подниматься вверх. По животу к груди, задерживаясь ладошкой на них, но ненадолго... всё выше, к шее, на мгновения сжимая, чтобы почувствовать толику страха и судорожный вздох, затем к подбородку. Развернув лицом к себе она стала прикусывать и целовать его.

- Обожаю твою оттопыренную назад попку в желании... как у кошек весной, - тихо проговорила Наташа. - Люблю подходить сзади, обнимать, заводя руки подмышки, класть ладошки тебе на грудь, ощущать их размер, тяжесть и грубость сосков. - Свои слова она сопровождала движением, поглаживая мою грудь, сжимая её.

Я приникла к ней ещё сильнее, будто утопая в зыбучих песках своего желания, вжимаясь все глубже и крепче в неё всем телом. Большим пальцем она медленно провела по пересохшим губам, легонько обрисовывая их контур. Мои губы были пластичны, будто в ожидании, как и все мое тело. Но поддаваться сразу я не планировала. В её зрачках я видела не меньше томления и неги, чем ощущала сама. Я не могла долго сопротивляться и уворачиваться, да и не хотела и открыв рот, пригласила её пальцы к себе. Я видела, как ей было приятно до подергиваний всех мышц… обволакивая и нежно обнимая языком её пальцы, прижала к небу, завлекая всё глубже. Зубками по дальним фалангам, внимательно наблюдая, как дергались скулы на её лице от удовольствия и ещё больше туманился взор. Я уличила момент и издевалась над ней, потому что знала, что дальше разум будет подводить меня.

Она развернула меня к себе лицом, и стала вызывающе наблюдать, как заходится моя грудь в неровном и робком дыхании. Резким движением руки она выдернула ремень из поясных петель моих брюк. Сделав из него петлю, она снова развернула меня к раковине и накинула на шею. Меня сковал страх и желание. Она почувствовала и нежно, горячим дыханием выдохнула мне на ушко: "Доверься мне". Я смежила веки в знак согласия и она затянула ремень, запрокинув мне голову левой рукой. Правой она стянула с меня брюки, затем трусики и пройдясь кончиками пальцев вдоль лобка, поглаживая, будто извиняясь за будущую грубость, резко вошла. Я чувствовала как она наматывала ремень на свою левую кисть, уменьшая "поводок" и в то же время изнывала под её пальцами правой руки, которые доводили меня до исступления.

- Я хочу тебя везде, - скорее предупредила, чем спросила она и осторожно вошла пальчиками в заднюю дырочку. Она слегка сместила нас от раковины. Буквально на вытянутых руках и нагнула ещё сильнее в спине, одновременно натянув "поводок". Некоторое время она просто наблюдала за представшей перед ней картиной, смакуя её. Я мысленно улыбалась, не решаясь нарушить её доминирование, но чувствуя внутренне одновременно и нежность, и невероятную страсть и желание.
- Пожалуйста, - тихо проговорила я, когда пауза затянулась.
- Что?
- Не останавливайся. - Я скосила взгляд, пытаясь понять, как она отреагировала на мои слова. Она улыбалась.
- Тебе нравится? - поигрывая пальцами во мне, спросила она.
- Да... - выдохнула я, чувствуя, как от её движений у меня начинают подводить ноги. Она тоже это чувствовала и увеличила амплитуду и скорость движения. Наташа резко входила и выходила, одновременно удерживая меня в одном положение. Я вжималась в неё сильнее и она ощущая, что я близка к развязке усилила напор и скорость. Я кончила одновременно с её резким движением, при которым она вжалась в меня, отпустив ремень, будто обволакивая и скорее почувствовала, чем поняла, что она тоже кончила. Мы обе дышали неровно, восстанавливая дыхание и улыбались.

- Я планировала заниматься этим после ужина, - съехидничала я.
Наташа красноречиво посмотрела на ремень. - Мы обязательно продолжим и после. Тем более, я так понимаю, ужин ты успела сготовить.
- Ну я же порядочная домохозяйка, - хмыкнула я.

- Это как раз и изменило мои планы на последовательность действий. - Будто оправдываясь, рассказывала она, - я немного потерялась во времени и пришла перекусить, а тут... невероятно вкусно пахнет едой и ты стоящая спиной ко мне... очень сложно удержаться.
- Я рада, что ты не удержалась, - улыбнулась я, и поцеловала девушку.

Когда мы уже сидели за столом, наслаждаясь едой и обществом друг друга, Наташа будто очнувшись, спросила:
- Как прошёл твой день?
- Теперь уж точно - прекрасно. Лучше ты расскажи, что ты так долго делала в мастерской?
- А это, моя дорогая, секрет... пока что.