Олимп.

Воин Аст, с трудом цепляясь за выступающие камни, кое-как поднялся на последний уступ горы Олимп. Вылез на гладкую ухоженную площадку — здесь обычно гуляли боги. Упал на камень, учащенно дыша.

— Ты — долго, — услышал он женский голос.

С трудом приподнял голову. Как и договаривались, богиня Цирцея ждала его. Аст только бессильно пожал плечами — мол, сделал что смог.

Красивая и молоденькая девушка с грацией много повидавшей женщины подошла к нему. Наклонилась. Протянула невесть откуда взявшийся кубок с черной жидкостью.

— Пей, — жестко произнесла она.

Вытянув шею, Аст послушно глотнул. И тот час огненная жидкость растеклась по его телу. Жар стянул глаза, ударил в виски. Спина непроизвольно выгнулась и все его тело на мгновенье скрючилось. Впрочем, быстро отпустило.

Аст вдруг почувствовал огромный прилив сил и легко поднялся, даже при этом слегка подпрыгнув. К тому же он и внешностью перестал быть похожим на себя прежнего. Теперь на площадке стоял сам Зевс — бог всех богов.

— Ну? — требовательно поинтересовалась Цирцея, внимательно глядя в глаза Аста-Зевса. — Ты готов? Ты не отступишь от своей мести?

Аст отрицательно и вместе с тем величественно, как и подобает Зевсу, покачал головой.

Богиня удовлетворенно кивнула. Ее усталые глаза жестко сверкнули.

— Иди вот по этой дорожке, — продолжила она, указав рукой. — Там поднимешься по лестнице. Дальше иди по красным дорожкам и окажешься в покоях богини Геры. Зевс совсем недавно улетел. Гера сейчас одна.

Аст молча кивнул и решительно ступил на каменную дорожку, уходящую прямо и вверх, туда, где на вершине Олимпа виднелись белоснежные дворцы богов. Сердце его пылало гневом. В нем не было ни капельки милосердия — оно высохло и улетучилось во время просмотра тех ужасных сцен.

— И помни, — услышал он голос Цирцеи. — Зелье действует только час, и потом ты снова станешь самим собой!

Первые метры Аст прошел уверено и бодро, но потом, приближаясь к дворцам богов, он шел все неуверенно и неувереннее, с каждым шагом ожидая что вот сейчас его разоблачат, сейчас его грозно окрикнут, сейчас его испепелят.

У дворца богини Геры ноги его невольно дрогнули и на мгновенье ослабли, но он тут же вспомнил свою жену, какой она была раньше и какой стала теперь, и все его сомнения пропали. И Аст стремительно вошел в покои богини Геры. Точнее даже — влетел. Прошел через просторный дворик. Геру он нашел на широком балконе, за которым — бездонная пропасть, и с которого была видна вся Греция.

Красавица-богиня вечной юности небрежно обернулась на звук шагов. Лениво посмотрела на вошедшего Зевса. Также лениво кивнула ему длинными юными ресницами. Точнее даже — чуть-чуть заметно повела ими. Но Зевс стремительно приближался к ней и брови богини удивленно изогнулись. Такое было только один раз, много веков назад, когда муж узнал про ее совсем уж мимолетную связь.

— Гера, — жестко, с громовым раскатом произнес Зевс, и Гере на мгновенье показалось, что он сейчас ее просто разорвет на части, оторвав ей руки ноги и голову.

— Да, мой господин? — спросила она, все также удивленно глядя на своего очень уж грозного супруга, и неприятный холодок пробежал по ее вечно юному телу — а вдруг он что-то узнал? Что-то такое, о чем я давно уже забыла? Ведь в последнее время ничего такого не было!

Зевс встал рядом с ней. Решительно взял ее за шею, отчего богиня даже слегка пригнулась. Прижал ее голову к своему бедру. Второй рукой достал из складок просторного хитона свой член.

— Возьмите в рот, — жестко произнес он, дрожа от какого-то внутреннего возбуждения.

Гера могла поклясться, что это возбуждение было совсем не интимного характера. Так дрожат мужчины на поле битвы, в ожидании, когда же они начнут рубить врагов. И богиня слегка струхнула.

— Да, мой господин, — поспешно произнесла она, покорно раскрывая свой юный ротик и обволакивая своими пухлыми молодыми губами головку предоставленного ей члена, с удивлением отметив про себя, что сегодня ее муж и повелитель решил не экспериментировать со своим органом. По крайней мере сейчас он выглядел совсем по-человечески, хоть и несколько большеватым. Как орган Зевса выглядел на самом деле Гера уже и не помнила.

— Глубже, — сурово произнес Зевс.

Гера послушно вобрала в себя часть члена, насколько позволяла гортань.

— Еще глубже, — произнес Зевс и Гера, быстренько изменив себе глотку, вобрала в себя весь этот член, до самого основания, испуганно подняв свои голубые глаза вверх и подобострастно-покорно ожидая дальнейших (жестких — она уже не сомневалась в этом) приказаний.

— Соси, — с трудом сдерживаясь, выдавил из себя Зевс, и Гере даже показалось, что все это он выдавил из себя в огромной ненависти. Вот только к кому? И ей стало страшно. И Гера покорно принялась сосать, энергично лаская член бархатным (специально изменила его поверхность) языком и сдавливая его губами, внутренен готовясь к тому, что член, как это бывало раньше, сейчас увеличится до размеров бревна.

Но ничего подобного не происходило.

— Энергичнее, — скомандовал Зевс, жестко сжимая ее волосы своей пятерней.

Самая могущественная из богинь Олимпа задвигалась энергичнее, с удивлением отметив, что ее супруг с силой придавливает ее голову к себе — чего раньше никогда не делал.

— Тунику задери, — сурово потребовал он. — Я хочу видеть твою задницу.

Гера все-также послушно, обеими руками подняла свою тунику до пояса, по-прежнему глядя на Зевса снизу вверх, и пытаясь заглянуть в его глаза и прочесть в них — что же он там задумал, что ее ожидает впереди?

— Ты сейчас пососешь, — между тем сквозь зубы процедил Зевс, — а потом я выебу тебя в жопу.

И Гера поразилась еще больше — ее муж так грубо с ней никогда себя не вел, да и в попу ее не использовал уже несколько веков. Да и вообще давно ее уже никак не использовал, все занятый на стороне. И Гера давно уже к этому привыкла, как-то приспособилась, смирилась. И вот на тебе!…

— Конечно, мой господин, — пробулькала она, проглатывая некоторые слоги — как раз в момент наибольшего погружения члена в ее рот.

— Тебе нравиться сосать? — спросил Зевс, и Гера наконец-то поймала его насмешливо-презрительный взгляд, от которого ее тело совсем ослабло.

Не в силах ответить, она только быстро-быстро заморгала своими чересчур длинными бархатными ресницами.

— А ты смогла бы сосать целый день? — снова спросил Зевс, пристально глядя на нее, словно на какого-то жалкого червячка, которого он хочет раздавить. И от этого взгляда внутри у нее совсем все ослабло.

— Смогла бы, мой господин, — покорно ответила она, булькая и пропуская слоги.

— А целый год? — насмешливо поинтересовался Зевс, и во рту и между ног у Геры почему-то все сладко заныло.

— Как скажете, мой господин, — ответила она, не понимая, к чему клонит Зевс, и заранее уже готовясь к тому, что она целый год, без перерыва, будет сосать его член — Зевс будет спать, летать по своим делам, выступать на собраниях богов, выслушивать их пожелания и обиды, проводить какие-то аудиенции, а она все это время будет сосать и сосать, ни на минуту не отцепляясь, и все это время питаться одной только спермой, и от таких вот представлений голова у вечно юной богини вдруг закружилась, что взволновало Геру еще больше, так как голова у нее не кружилась никогда.

Его рука скользнула под ворот ее туники и сжала ее тугие груди — такие бывают только у молодых спортивных девственниц.

— Ох! — невольно вырвалось у Геры, и она снова удивилась своему поведению. Она совсем не понимала, что с ней происходит.

Между тем Зевс с силой развернул ее к себе спиной резко ввел свой член ей в попу.

— Зачем ты так со мной! — воскликнула богиня. — Ведь я же — твоя сестра?!

— Ты мне еще и жена — не забывай этого! — точно также воскликнул Зевс. — Хотя, насколько я помню, и до нашего замужества я периодически драл тебя в сарайчике. Забыла, что ли? — напомнил Аст то, что ему ранее сообщила Церера — для большего правдоподобия образа Зевса.

— Ну и к тому же, ты, как я погляжу, опять девственна. И я не хочу мешать тебе в этом! — усмехнулся Аст, вводя член все глубже и глубже.

И от его грубости Геру затрясло. Одновременно стало и страшно и сладко. Конечно, она бы предпочла традиционное обладание. Но ее мнение здесь не учитывалось и, что самое удивительное для не самой — она была совсем не против такого с собой обращения, была готова на все, заранее согласная на любые требования, даже на самые страшные, сладко млея от этой своей неожиданной покорности.

Так меня еще никто не ебал, — мимоходом подумалось ей. И опять же она удивилась тому, что подумала именно в выражениях простолюдинов, а не как было принято на Олимпе.

Покончив с богиней, усталый Аст-Зевс решительно направился к выходу.

— Господин, вы на ночь останетесь со мной? — вдруг ужасно краснея, тихо, словно рабыня, спросила Гера, потупив при этом свой юный взор.

— Я тебя еще раз выебу. Обещаю, — недовольно процедил Зевс, накидывая хитон, и стремительно вышел.

Воспоминание.

Все это началось, когда он, гоплит красной сотни, вернулся домой из похода и застал свою красавицу-жену в очень плачевном состоянии. Она ничего не могла сказать, сидела с выпучеными безумными глазами, на траве возле сломанной калитки и только и делала, что судорожно хватала воздух ртом.

Дом не был разграблен, но вот трава во дворе была вся основательно перепахана.

Аст быстро отнес жену в хижину, уложил на ложе, снял тунику, внимательно осмотрел все ее тело — кости были целы, никаких ушибов и повреждений. Вот только его жена не реагировала на его слова и все порывалась куда-то убежать.

Пришлось привязать ее к кровати.

Потом он позвал знахарку. Но что та ни делала, ничего не помогало.

И когда он совсем уже отчаялся, перед ним возникла величественная богиня Цирцея.

— Здравствуй, Аст. — надменно произнесла она.

— Приветствую тебя, богиня, — коротко поклонился гоплит.

— Ты, наверное, хочешь узнать, что же произошло с твоей женой? — чуть заметно скривившись поинтересовалась Цирцея.

— Да, богиня, — смиренно, как и подобает простому смертному, ответил воин.

— Я тебе покажу.

Она вошла в дом, подошла к бассейну в центре двора, в который стекала дождевая вода с кровли, кинула в него что-то.

— Смотри, — коротко произнесла Цирцея. Взгляд ее был жесток.

Рябь пробежала по воде, но быстро успокоилась. И вот уже в водной глади, как в зеркале Аст, увидел свою хижину. У калитки стоял прекрасный юноша, который обращался к жене Аста с каким-то предложением. Но та только надменно вскинула брови и унизительно рассмеялась. И разгневанный юноша тут же превратился в гигантского быка, который, сломав калитку, погнался за женщиной, пугая ее громким фырканьем, ужасными рогами и громом копыт, которые вырывали целые ямы. Женщине не удалось забежать в дом. Прижатая к стене, она в страхе смотрела на налитые кровью огромные глаза разгневанного быка, на его острые и длинные, словно копья, рога, нацеленные прямо на нее.

Бык, злобно рыхля землю огромными копытами, несколько раз повел рогами сверху вниз, заставив женщину опуститься на колени. А потом он встал прямо над ней и, ткнув ей в лицо своим толстым бревном-членом, грозно замычал.

Женщине в испуге отпрянула, упав на траву, но бык тут же присел над ней, не давая ей подняться, и по-прежнему тыча членом ей в лицо, и мыча при этом все злее и злее.

И женщина принялась лизать его. Бык сначала довольно заурчал, но потом снова взревел, и женщина стала лизать более энергично, хотя бык настойчиво толкал член ей в рот.

Но она не могла взять в рот член, который был толще ее головы, хоть и старалась, и тогда бык сыпанул прямо из глаз золотым дождем на бедную женщину.

И когда она в очередной раз испуганно прикоснулась к этому бревну и максимально раскрыла свои губами, бык надавил всей своей тушей и его член неожиданно легко вошел в рот женщины, неимоверно растянув его, словно тот был резиновый. Глаза женщины расширились от ужаса, но она в страхе не могла пошевелиться, а член все глубже и глубже входил в нее, растягивая ее тело.

И вот уже, фактически, несчастная женщина приняла форму этого гигантского органа. А ее глаза, словно глаза камбалы, ошарашенно мигали, выпученные на плоской натянутой поверхности.

Какое-то время бык энергично двигал членом и женщина то сдувалась, принимая нормальные размеры, то снова надувалась, принимая форму бревна. А потом он замер, взревев и явно кончая, и женщина вдруг надулась, словно мячик.

А потом бык лег рядом с женщиной, не мигая, глядя ей в глаза, и заставляя ласкать свой член. Потом он заставил ее раздвинуть ноги и, встав над ней, ввел в нее член.

А потом он заставил встать ее на четвереньки и с легкостью ввел член в попу, да так, что бордовый кончик головки при каждом его движении высовывался из ее рта.

Снова рябь пробежала по воде и все исчезло.

— Это был Зевс, — сказала Цирцея.

— Я понял, — ответил побледневший гоплит.

— Ты хочешь отомстить за все это?

Аст внимательно посмотрел на богиню.

— Как можно отомстить богу богов? — с горечью промолвил он.

— Я помогу тебе, — спокойно ответила богиня.

— Как? — спросил Аст, не веря ни во что и чувствуя себя мелким червем, над которым боги издеваются, как хотят.

— В скором времени Зевс надолго отлучиться с Олимпа, — произнесла Цирцея, не мигая глядя на гоплита. — Я дам тебе порошок, и ты приобретешь его облик, его голос, его походку и жесты. Ты войдешь на Олимп и обесчестишь всех, кто там находится!

Голос богини возвысился, глаза заблестели, лицо побледнело.

— А когда Зевс вернется — я умру, — сказал Аст.

Впрочем, глаза его также засверкали, ноздри расширились и бледность ушла с его лица.

— Да, — просто ответила богиня. — Но за это я вылечу твою жену.

— Я принимаю твое предложение, — жестко произнес Аст. — Только ответь — зачем тебе все это нужно?

Глаза богини сверкнули молниями. Какое-то время она сверлила Аста, но гоплит был непреклонен и глаза богини вдруг потухли.

— Зевс посмеялся надо мной, — тихо выдавила она. — Сначала забрал у меня Одиссея. А когда я умоляла его, сделал вид что сжалился и якобы вернул моего возлюбленного. А после страстной ночи оказалось, что это был сам Зевс. Долго он смеялся над своей шуткой.

— То есть он надругался и над тобой, — просто заметил Аст.

— Да, — также просто ответила богиня.

— Хорошо, я слушаю тебя, — сказал Аст.

— План мой созрел уже давно, — начала Цирцея, присаживаясь на скамеечку. — Вот только не было подходящей кандидатуры. Но я терпеливо ждала. Твоя задача очень проста — пока не вернется настоящий Зевс овладеть его женой и его наиболее любимыми дочерями. На то, чтобы обесчестить всех его потомков, тебе не хватит жизни.

— А Зевса долго не будет? — уточнил гоплит.

— Неизвестно, — ответила богиня. — Он отбыл к одной особе — моей племяннице. А та подсыпет ему моего зелья. Зевс будет думать, что идут минуты, а на самом деле — дни. И ты будешь каждый день подниматься на Олимп и посещать одну из богинь. И унижать их. И втаптывать в грязь! — глаза ее снова засверкали, а кулачки сжались и между ними засверкали молнии.

Аст кивнул. Его кулаки также непроизвольно сжались.

— Мы потом вывесим твой список, — уже более спокойно сказала Цирцея. — Покажем богам, как простой человек посмеялся над ними.

— И вот тогда я сразу погибну, — подытожил Аст.

— Да. Но зато твоя жена будет отомщена.

Аст согласно кивнул.

— Но ты тоже пострадаешь, — заметил он.

— Но не так, как ты, — согласилась Цирцея. — Я — богиня. К тому же — из высших, из тех, кто существовал задолго до появления Зевса.

— Я готов принять смерть, — усмехнулся Цирцее гоплит Аст. — Вся наша жизнь — гоплитов красной сотни — это всего лишь тщательная подготовка к смерти, которая может прийти к тебе в любое мгновенье. И мое мгновенье уже пришло.

И Аст снова усмехнулся.

И богиня уже более внимательно посмотрела на воина.

Цирцея. Хариты.

Спустившись с горы псевдо-Зевс подошел к хижине Аста и принял свой настоящий облик.

— Ну как все прошло? — поинтересовалась Цирцея, ожидая его возле калитки.

В ее голосе сквозил холод и равнодушие, но в глазах — волнение.

— Что-то не то, — выразил Аст свои сомнения. — Гера не почувствовала себя униженной или втоптанной в грязь. Как я ни старался.

Он вдруг понял, что на самом деле он страшно зол. Гера должна была испытать унижение, стыд и боль. А что получилось на самом деле? Как он ни старался ее унизить, ей наоборот это нравилось все больше и больше.

Цирцея достала из складок своего хитона свиток, озаглавленный «Месть Зевсу». Вычеркнула первый пункт, в длинном списке имен богинь Олимпа.

— Мне кажется, что когда Гера узнает, что это был не Зевс, она не очень-то сильно возмутится, — снова заметил Аст. — Возможно даже — только посмеется. А ведь она должна быть в ярости. Причем — в очень сильной! Ведь если посмеются богини, то посмеется и сам Зевс!

Цирцея задумалась.

— В следующий раз возьми с собой плеть, — посоветовала она. — И веревки. Я дам тебе такие, какие богини не смогут разорвать. Свяжи их. Отхлестай как следует, чтобы они вопили и корчились. Кнут тоже будет соответствующий.

— Хорошо, — согласился Аст, понимая, что возможно это единственный выход.

— Следующие — Хариты, — сказала Цирцея.

— Почему? — поинтересовался он. — Ведь все три богини красоты проживают на Парнасе!

— С ними тебе будет проще всего — они глупы, — объяснила Цирцея. — И к тому же по приказанию своей повелительницы Афродиты они как раз завтра прибудут на Олимп. Тут-то ты их и…

Она внимательно и жестко посмотрела на Аста. Тот молча кивнул. В другое время он бы изрядно испугался этого пристального взгляда высшей богини, дочери самого Гелиоса. Да и вообще испугался бы ее появления перед собой!.. Но не сейчас. Сейчас они были в одной команде, делали одно дело.

— Завтра в то же время на том же месте, — промолвила Цирцея и медленно растаяла в воздухе.

Хижина Аста.

Аст вошел во двор своей хижины.

Его жена тщательно выбирала бревно Она старательно обтрагивала его руками, браковала, переходила к следующему. Потом, наконец-то выбрав подходящее, принялась усердно, невидящими глазами, обтачивать кончик толстого бревна, придавая ему закругленную форму.

Потом попыталась натянуться на бревно ртом. Не получилось. Возможно, не достаточно гладкая поверхность, мешали занозы и сучки. И она снова точила его, снова приноравливалась, снова точила, снова шлифовала, снова натягивалась.

Он бросился к ней, схватил, оттащил от бревна. Жена молча отбивалась, пыталась выскользнуть, вернуться к бревну. Старалась даже укусить своего мужа.

— Да что-ж ты! — только и выдохнул он. — Нельзя же так!

Затащил ее в дом. Бросил на кровать. Она сразу же забилась в угол, настороженно глядя на Аста, севшего у выхода.

Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом его жена, медленно соскользнув на пол, медленно-медленно приближалась, скидывая с себя тунику. Протянула руки. И когда Аст в надежде взволнованно протянул ей руки навстречу, она резко юркнула мимо него и вылетела во двор, бросившись к своему бревну.