Это история из далекого детства, проведенного в деревне, где я жил с самого рождения вместе с матерью. Зовут меня Сергей. Отца своего я не знал и никогда не видел даже на фотографии.

Деревенские дети раньше городских узнают о том, как они появились на свет. Этому способствует и близость к природе – домашние животные не прикрывают детородных органов и демонстрируют половые акты открыто, и никто не скрывает этого от детей. Да и женщины в деревне не очень-то стесняются своего природного естества, нося свободные платья, сарафаны и майки не надевая под них лифчики, ограничиваясь трусами. А летом на речке порой купаются и вовсе голяком, на что не очень-то и трудно порой полюбоваться. Моя мать , зовут ее Анна, вела себя так, что открыто на показ не выставлялась, но и не пряталась. Переодевалась часто при мне лишь слегка отворачиваясь, демонстрируя обнаженную спину и полноватую попу, а в ночной рубашке на голое тело ходила и вовсе свободно.

Так что рос я в сексуальном плане достаточно раскрепощенным и нестеснительным. Несмотря на то, что я довольно много работал физически, в фигуре я сохранял юношескую хрупкость, почти женственность, что давало поводы для нечастых шуток со стороны сверстников. У меня уже пробивались на лобке первые волосы и когда я мастурбировал (а делал я это с удовольствием и часто) и разбухшей головки вырывалась мальчишечье семя. Член у меня был небольшой – сантиметров 10, когда стоял.

Когда мне было 13 лет, маме было лишь 32 и она была в полном расцвете женской красоты. Она была невысокого роста (вровень со мной) и, как говорят, «в теле» - с широкими бедрами и полной, но достаточно упругой грудью, с длинными темно-русыми волосами, которые она забирала в хвост.

Образ жизни у нее тоже был достаточно свободный. Не то что бы она была потаскухой, но любовники к ней приходили, и никто не жил с нами постоянно. Они поддерживали ее материально, иногда помогали с хозяйством, ну и свои женские потребности она удовлетворять тоже с кем-то должна была. Так что осуждать ее я не могу. Потрахушки они устраивали по ночам в соседней комнате, почти не стесняясь меня…

Деревня наша стояла у шоссе, соединяющего федеральные трассы, ведущие с юга на север (ну и назад…). И по этому шоссе очень часто проезжали дальнобойщики, водившие грузовики с огромными прицепами-фургонами. Один из таких дальнобойщиков и был хорошим знакомым моей матери. Познакомилась она с ним случайно, когда он менял колесо прямо у нашего дома. Он ночевал у нас каждый раз, когда, находясь в рейсе, проезжал через нашу деревню. Было ему лет сорок и выглядел он как и положено дальнобойщику – был высок, крепок и брутален с женским портретом на левом плече. Звали его Виктор. Приезжая к нам он дарил матери подарки, оставлял какие-то деньги и продукты. На меня же практически не обращал внимания.

Этим летним вечером тоже все было как обычно, приехав он поужинал, выпил с матерью грамм по сто водки, затопил баню. Мыться они пошли вместе. Мать шла впереди, кокетливо поводя бедрами, он же, переступая через порог нашей маленькой бани с размаху шлепнул ее ладонью по ягодице.

Я никогда не видел, как занималась сексом моя мать, так как двери в доме плотно закрывались. И мне приходилось лишь подслушивать, онанируя под шлепанье тел и приглушенные стоны. Баня же давала возможность посмотреть за происходящим, так как дверь из предбанника в парилку имела пару достаточно широких щелей.

На улице уже смеркалось. Я вышел из дома и подошел к бане. Тихо открыв дверь в предбанник я вошел внутрь. На полу валялась мужская одежда, мамин халат и белые обычные трусы. В предбанник из парилки пробивался свет, были слышны сопенье и знакомое постанывание матери. Дрожа от нетерпения, я прислонился к дверной щели.

Мать стояла согнувшись, опираясь руками на лавку, прогнув спину и выставив вверх зад. Виктор же стоял сзади нее, совершая возвратно-поступательные движения членом в ее влагалище. Его мускулистая попа со сжимающимися ягодицами была мне хорошо видна. Груди матери свободно висели, колыхаясь в такт его движениям.

Член у меня мгновенно встал. Поглощенный увиденным, я спустил штаны и трусы по самые щиколотки, оставаясь сверху в майке, и стал потихоньку подрачивать, то потирая ладонью головку, то совершая поступательные движения рукой то залупляя, то нахлобучивая крайнюю плоть. В ногах уже появилась слабость, я уперся головой в дверь, она подалась вперед. Раздался скрип несмазанных петель, который выдал мое присутствие.

Виктор толкнул дверь ногой, одновременно вытаскивая из матери свой член. Уворачиваясь от удара дверью, я запутался в спущенных штанах и шлепнулся голой задницей на деревянный пол.

Виктор и мама переглянулись, увидев меня без штанов с торчащим членом. Мать села на лавку, немного разведя ноги. После выпитого она была слегка пьяна и расслаблена. Виктор сел рядом с ней на пол на корточки. Член его стал опускаться.

- Ну, что, пацан, не спится? – обратился он ко мне. Я смотрел на них и молчал.

- Или не видел как мужик бабу ебет? – сказал он снова. – Ну проходи, коли пришел, только шмотки там оставь.

Я немного испугался, но, видя его дружелюбный настрой, быстро пришел в себя. Стянул штаны с трусами и майку и вошел в парилку закрыв дверь. Теперь я стоял перед ними совершенно голый со стоящим членом. Мама сидела, молча рассматривая меня, каким-то хитро-похотливым взглядом. Она была раскрасневшаяся, мокрые волосы спутались, по ее крупным грудям стекали капли воды и пота. Соски торчали в разные стороны. Малые половые губы, потревоженные недавним вторжением, выглядывали из-под больших. Темные волосы на лобке тоже были мокрые и почти не прикрывали ее вульву.

Член Виктора качался между согнутых в коленях ног, почти касаясь пола. Я хорошо видел обнаженную головку и крупные вздувшиеся вены. Волосы между его ног были редкие и светлые. На крупных поджатых яйцах волос почти не было.

- Ну, чо вот ты наделал? И мне спустить не дал и мать не кончила! Хорошо это? – продолжал он.

- Исправить придется. Ты не против, Ань? – обратился он к матери.

- Д-да… н-нет… - полусмущенно пробормотала она.

- Ну что смотришь? Третьим будешь? – сказал он уже мне.

- Ну, да… - ничего найдя другого, промямлил я.

- Ха-ха, ну еще бы! А раз так, заслужить надо. Видишь, хуй у меня упал. Подними его!

Мать, как завороженная, молчала, не вмешиваясь в происходящее.

Видя мою нерешительность, Виктор встал, подошел вплотную ко мне. Его член коснулся моей груди. Он надавил мне на плечи, заставив встать на колени. Взяв член рукой и залупив его еще больше, он стал водить им по моим губам. Отстранясь, я еще раз посмотрел на него. Он был длинной примерно 20 см и поразил меня своими размерами. Как под гипнозом я открыл рот, и головка тут же скользнула внутрь. Незнакомый терпкий вкус постепенно разбавлялся моей слюной. Я чувствовал, как он пульсирует во рту и от этого возбуждался сам. Заводила и мысль о том, что нас смотрит голая, недотраханная мать. Я мял головку во рту языком, пытаясь делать сосательные движения, по неопытности задевая член зубами, что не очень понравилось обладателю прибора.

- Ты его и откусишь так! – шутливо проговорил Виктор и вынул обслюнявленный член изо рта.

- Ань, покажи парню как надо, ты ведь у нас мастерица!

Мама встала с лавки и опустилась на колени рядом со мной. Это было как во сне, я не мог поверить, что участвую в какой-то оргии вместе с матерью, да еще в качестве пассивного гея…. Но мне это жутко нравилось, а яйца готовы были взорваться.

Мать, уже совсем не стесняясь, стала облизывать по всей длине и посасывать огромный член. Затем, глубоко заглотив, просунула почти в горло, вытащила, провела изнутри по щеке. Так продолжалось минут десять.

- Ну, ладно, давай пизденку! – просопел Виктор.

Они встали в позу, в которой я застал их, войдя в баню.

Сжав рукой член, Виктор медленно всунул его во влагалище матери. Ебля продолжилась. Минуту я стоял просто наблюдая, не зная что делать.

- Полижи мне жопу! – скомандовал Виктор.

Я снова встал на колени и принялся лизать ему задницу, проводя языком между ягодиц, понимая, что это должно понравится.

- Раздвинь жопу и очко полижи! Про яйца не забывай! – дал снова указания дальнобойщик.

Я раздвинул ягодицы и стал облизывать анус. После бани он был чистый и я не почувствовал ничего неприятного. Когда лизал яйца, нос тоже тыкался между ягодиц. Мать стонала, уже не стесняясь. Когда она закричала: - Да, да, да! – я понял что она кончила.

Потрахав мать еще какое-то время, он развернул ее к себе лицом и опустил на колени. Повесил яйца прямо над носом, и теперь уже она стала лизать их, иногда полностью погружая в рот. Я даже пожалел, что мне не пришло в голову делать так же.

Виктор тем временем дрочил член, вызывая оргазм, которого он вскоре со стоном достиг. Его белая густая сперма изливалась маме на нос, губы, подбородок, белесые капли стекали на грудь.

Излившись, он сунул член ей в рот и она, пососав, проглотила остатки спермы.

- Молодцы – сказал Виктор. Сел на лавку и вытер со лба пот.

- Ну теперь, пацан, оближи мамку, а она отблагодарит тебя! Верно, Анюта? – добавил он.

Я догадался, что нужно делать. Я встал на колени рядом с еще стоящей на коленях матерью. Она легла на спину и притянула меня к себе. Лежа на ней я слизывал чужую сперму с ее лица и гди, касаясь губами ее губ и сосков. Мой стоящий колом член тыкался ей в живот, в ляжки, в промежность. Слизав сперму, я не остановился и продолжал лизать и целовать ее живот, спускаясь к лобку. Поцеловал ее расщелину и засунул язык внутрь, продолжал сосать и облизывать ее половой орган. Руками я то сжимал ее груди то просовывал руки под нее, тиская попу. Мой рот заполняли ее соки, нос щекотали высыхающие лобковые волосы. Внезапно мама напряглась, сжала мне голову бедрами. Раздался стон. Я понял, что она кончила во второй раз.

Отдышавшись она перевернула меня на спину, опустилась вниз и взяла в рот мой член. У меня потемнело в глазах, в голове была лишь одна мысль – моя мать сосет мне на глазах у чужого голого мужика. Ее рот был теплым и влажным. Долго ей трудиться не пришлось. Секунд через тридцать я изверг семя ей в рот. Все время, что из члена выбрасывалась сперма, она не выпускала его изо рта и глотала, глотала, глотала.

Виктор встал, взял полотенце, вытерся и вышел в предбанник. Я сел голой попой на пол, оперся спиной на лавку. Мама сидела на полу, подобрав под себя ноги.

- Тебе понравилось? – спросила она.

- Очень – ответил я.

С тех пор мы больше не говорили об этом. Виктор приезжал к ней еще полгода, но секса в троем у нас больше не было.