Мои мысли в эти минуты были посвящены этим двум парням, которые для меня стали близкими соперниками. Обрезанный писун Тахира, к которому я привык, и который каждый день изливал на мое тело своё горячее семя, в эти самые минуты сновал между моих ляжек. Мы с ним так терлись и таким способом тоже спускали очень сладострастно. Это было похоже на еблю, но только не совсем…

- Только не надо, я тоже хочу, - Родинка таким способом выразил свой нестерпимое желание участвовать в этой оргии. Все, а быстрее тот накал страстей, что происходил в заброшенном бараке, набирал свой апогей. Я сам был несдержанным в своих пристрастиях к сексу и оно нарастало c каждым разом.

На 13-м году жизни получать удовольствия от своей похоти не всем дано; но это так устроен мир, кому-то это пришлось испытать раньше, а кому-то и позже не удается. Это я так - в качестве отступления.

Мне самому было очень интересно, как Родинка будет реагировать на нашу эротическую ситуацию, и мне хотелось, чтобы он видел наш темперамент и даже, чувствовал наш запах. Чтобы для других ребят не был уловим запах после нашего с Тахиром секса, мне приходилось пользоваться одеколоном. Мне казалось, что без него, даже, если мы не совокуплялись, постоянно присутствовал аромат его писуна. От своего обоняния у меня сильно возбуждался писун и, чтобы как-то это перебить, я использовал одеколон Саша.

Этим одеколоном Ефимка иногда просил меня, чтобы я брызнул на него, но мне приходилось смачивать мочки его манящих ушек. Я чувствовал, как он трепетал от моих соприкосновений, глаза сразу светились и излучали умиление и неподдельную влюблённость. Ходячий Нарцисс, так бы я охарактеризовал его для себя. Ему даже не надо чего-то стесняться; красота тела и темперамент всё это принадлежало Родинке.

Я старался пока не проявлять к нему своих чувств и интерес, так как знал, что Тахир будет недоволен этим. Он очень ревностно относился к этому, и это неприятностями могло сказаться на самих ребятах. Но во мне что-то таилось такое, что я сам не мог управлять таким чувством, я постоянно думал, что надо что-то выбирать. Это - как курильщик хочет бросить, но никакие усилия не помогают.

Тахир ко мне относился очень нежно, и он никогда не давал повода, чтобы как-то меня обидеть. Вспоминаю до сих пор его проницательные глаза, а когда он смотрел на меня, и я угадывал в них влюблённость. Мне не помнится, чтобы я в этом когда-то ошибся. Мы с ним были неразлучными; в строю я всегда стоял за ним и, если маршировали строем, то часто смотрел на его попку, мне было очень интересно смотреть, как у него двигаются ягодицы на выразительной попке. Может показаться, что в этом нет ничего привлекательного, но я в этом видел что-то такое, что меня в нём возбуждало. Могу поделиться своими соображениями; когда лежали в постели, и он что-то рассказывал, то я прищуривался и наблюдал только за его подбородком и губами. У него на губах был пушок и это тоже придавали ему взрослость.

Было очень забавно смотреть на это, и я не уставал смотреть на это. Губы шевелились при разговоре, и я представлял их каким-то отдельным сексуальным существом ( типа женской вагины). Так я видел все части его тела и как бы я ими управлял. Смотреть на его пенис в нескольких сантиметрах от себя и видеть это почти, как под микроскопом, не всем было дано. Мои ноздри сразу расширялись, потому что его пипис источал особый аромат (вкус). Мне всегда нравилось с удовольствием осязать, а при моем эротизме это было очень чувствительно. Мы старались доставлять друг другу наслаждение и делали это часто через половые органы (гениталии).

Мы с Тахиром не занимались анальным сексом, такой способ наслаждения я с ним ещё не пробовал. Хотя, я замечал, что с Сережкой под одеялом совокуплялся; он при этом стонал и сильно дышал. Я замечал, как Тахир ложился на него сверху, при этом подкладывал подушку ему под живот или попу и начинал двигать бедрами туда- сюда. Со мной он такого не делал, не знаю почему, и это происходило при мне несколько раз. Я не возражал и не ревновал, но как-то спросил его про Серёжку, - что он с ним делает? Только от него узнал, что ебёт его в задик (попку); тогда для меня это было удивлением, и я не мог предполагать, что такое можно делать с мальчиком. О таком сексе я знал только из разговоров и наблюдений за парнями-армянами, которые действительно так делали в своём ателье. ( В моих рассказах об армянском сексе, такое хорошо описано.

Армянский секс очень темпераментный и страстный, и не зависит - с кем он происходит). Они были в два раза старше нас, и они уже могли такое делать в данной ситуации. Их красивые, смуглые и обнаженные тела меня очень возбуждали, и я в это время приспускал штаны и баловался с писуном. Так было приятно это делать, что иногда дыхание сбивалось. Мне казалось, что они не в попку делали, а между ног. Я так делал со своей Танькой в детсаду во время тихого часа или ночью на продлёнке. Сексуальный порыв и настрой у меня был очень часто - почти каждый день и по нескольку раз.

- А почему ты со мной так не хочешь? Это как же так можно, он же не девочка…???

Он смотрел на меня как-то виновато, и я почувствовал, что он не может проглотить слюну. Такое у меня тоже бывало, если у меня происходит спазм от неожиданных вопросов и стыдливости.

- Не буду отвечать, и больше меня не спрашивай, - так он категорично закончил после того как пришел в себя. Я не стал его нервировать и больше не задавал никаких вопросов.

Моя гиперсексуальность достигла такого насыщения, что мне, казалось, что я был наэлектризован этим чудным чувством весь день. Отрядовских мальчишек представлял своими сексуальными партнерами. Я каждому из них давал свои сексуальные предпочтения и, чтобы я с ним делал в постели. Моя наблюдательность замечала многие такие моменты, которые не всем удавалось заметить. Ночью, когда все укладывались спать, особенно было интересно следить за своими ребятами и самому наслаждаться от происходящей сексуальной таинственности. В комнате все было видно, как на ладони, и слышно было по скрипу кроватей, что происходит под одеялом ребят.

Родинка меня привлекал к себе, и я немного об этом рассказал до этого, но если честно признаться, то он меня стал интересовать больше, чем сам Тахир. Я ничего не мог с собой поделать, мне не хотелось, чтобы это заметил Тахир. То, что сейчас происходило в этом заброшенном помещении, больше было устремлено на сближение с Ефимом - Родинкой. Я его старался как-то подбодрить или сделать какой-то комплимент в его адрес, чтобы он понял, что он мне небезразличен. Родинка заходил ходуном, мы его не стеснялись нисколько. Ефимка раскрывался юным Нарцисс - своей красотой и неподдельной сексуальностью. Я видел, как писун Родинки запылал багряным отливом, такое бывает только при сильном приливе крови, и такое бывает со моим дружком часто. Это переходный момент - от одного стадии ощущения в другое.

- Можно мне тоже, я не могу терпеть …, - взывающим голосом простонал Родинка, мне показалось, что он может захлебнуться своей слюной.

Так мы оказались втроём, мне было так радостно, как никогда. Родинка моментом сбросил с себя последние трусы и прилип к нашим липким от пота телам, и крепко прижался к нам. Я почувствовал, что его горячий и скользкий писун соприкоснулся с нашими стоячками. Каждый из нас терлись залупками друг о друга, и теперь мы прижимались телами очень тесно. Я так сильно обхватил попку Родинки, а он мою; Тахир тоже держался за ягодицы Ефима и мои. Какое это было блаженство, только теперь я мог реально держаться за своих обольстителей. Они оба были так милы мне, и мы целовались, не разбираясь, кто кому больше подставлял свои сексуальные губы. Мы дрочили уже друг другу, потом Родинка перехватил инициативу и все изменилось. Он присел на кровать и взял Тахиров пипис в рот, но и меня не забывал, и поддерживал кулачком мой стоячок. Родинка, как голодный держался за наши писуны, если он сосал у меня, то в это время кулачком дрочил у Тахира; и так попеременно.

В лагере я такого эротизма еще не испытывал, и я едва сдерживал такое сладострастие; у меня была такая мечта - сойтись вместе, и вот оно случилось! Родинка был в этот момент таким раскрепощенным и развратным, что я вгонял в него свой стоячок на всю длину. У меня всего-то было 12см и толщиной в два пальца руки. У него свободно вмещался мой писун во рту, он так смачно хлюпал и сосал у меня, что смотреть на такой разврат было - непередаваемо. С Тахировым писуном было сложнее, - он толще на порядок чем мой, и на 3 см длиннее.

Только бы кто мог меня понять с моими чувствами и настроением, когда ты упиваешься таким неземным сладострастием. У меня первого вырвалась сперма и окатила лицо и тело Родинки. Я не дал ему глотать и резко вытолкнул писун наружу. Сперма попадала на нос, губы, щеки, а он старался шире раскрыть рот, чтобы я попадал больше туда. Откуда у меня появилось столько спермы? я только потом мог осознать, что от моей сильной сексуальности. Я сам такого не видел, как сильно выстреливала сперма прозрачным каплями. У меня еще не было зрелой спермы, я ее назвал бы - юной малафьёй.

Обрезанный писун Тахира тут же стал поливать семенем загорелое тело Фимки. Она обильно окатывала мутной струей нашего партера, и кажется, ему это нравилось. Он улыбался и размазывал, растирал нашу сперму по телу и лицу. Отмечу для читателя, что моя сперма была еще не такой, как была у взрослого Тахира. В чем же особенность, если моя была светлой и ещё водянистой, то его была тягучей и киселеобразной, и цвет ее был серо-белый. Я соображал, что от его спермы могли бы получаться зародыши, но моя только для дрочки и слива. Мне приходилось взаправду, глотать его сперму, и она мне понравилась. Вкус был подобие куриного яйца с пресным привкусом. Из одной вычитанной мною когда-то статейки я узнал новость, что в одних из диких племен мальчиков поили спермой, которую сдрачивали все мужчины племени в общую ёмкость. Говорили, что это белок полезен и вреда организму не делает. Я рассказал об этом Тахиру, и он, не стесняясь, пил мою; он первый бойфренд, кто отсосал у меня. После этого долго пришлось отходить от миньета, тело было в состоянии непередаваемого оргазма.

Мы радовались такому неподдельному эротизму, такое видно было на наших лицах и в поведении. Чтобы сперма не стекла на пол мы растерли по телу Родинки и нашим.

Теперь очередь была за красавцем Родинкой. Я провел по его потному телу и попросил, чтобы попробовал слить свой запас малафьи на меня и Тахира. Мне так хотелось почувствовать его теплое семя, тем более я никогда её ещё не видел. Его писун был натянут как струна и я попробовал даже оттянуть его, чтобы он шлепнулся о живот. Такой красивый член со всеми своими жилками и кровеносной системой был рядом в нескольких сантиметрах от меня, и я его трогал, как другие; это был полнейший отпад. Запах его писуна был для меня манящим, залупку сразу обхватили мои нетерпеливые припухшие губы. Облизал её, как леденец, и прижал его к себе, носом уперся в его нежно-пушистый лобок, и крепко держась за упругую попку, продолжаю насасывать писун. Попка соблазнительна и привлекательна своим видом, она отчетливо контрастирует свой белизной с загорелым телом. Это и не плохо, что она белая, - этим кажется девственной и непорочной.

- Тахирчик, попробуй! - я проговорил, слизывая с губ все, что образовалось на них после миньета. Слюна вперемешку со смазкой его писуна была солоноватой и привлекательной.

Пипис Родинки был небольше моего дружка, но был настолько твердый, что Родинка весь дрожал от нахлынувших ощущений. Тахир ухватил за бедра Ефима и резко повернул к себе задом. Это произошло так мгновенно, что мне показалось, что он своим хуем войдет в эту дырку. Родинка даже не сопротивлялся, и тут я понял, что он его только припугнул такой выходкой. От него стоило соблазниться на анальный секс. Меня такое тоже сманивало, но только не в таком обстановке.

- Нет не надо, сегодня только пососёмся. Давай побратаемся своей спермой, как краснокожие - кровью.

Тахир проглотил писун и очень страстно сосал. Я наблюдал за всем этим и видел, что Родинка пребыл в кайфе: он языком водил по губам и таким способом дополнял своё наслаждение, я помогал усиливать его страсть и гладил его попку и бедра. Они были потные и уже перемешались с нашей спермой.

- Кончаю! - только и успел выкрикнуть Родинка. Он сам старался попасть на наши тела. Я всё же успел подставить лицо и тело, чтобы почувствовать его теплую сперму. Мне попало даже на язык, и, я наблюдал, как он полностью был отдан оргазму. Непередаваемый момент - со стоном и внеземным кайфом выплеснулся из нашего нового партера. В этот момент прозвучал горн на ужин и наши дальнейшие оргии на этом закончились. Мы успели пометить наши тела спущенкой (спермой) вперемешку с нашим потом. В несколько секунд напялили свои одежды и успели встать в строй для приема пищи. Может кто-то заметил наш взъерошенный вид, но никто не догадывался, что мы побратались.

Только теперь я понял, почему Родинка стал распускать о нас свои «измышления», таким способом он ревновал меня к Тахиру. Еще до этого у нас с ним стали происходить молниеносные сближения. Я, когда мы были в бане, однажды коснулся его попки, где находилось темное пятнышко его родинки, и изрек:

- Ты не только телом красив. Жаль, что мы мало с тобой общаемся.

Не скрываю, что у меня писун напрягался на голых ребят и это, пожалуй, было свойственно, может, только мне, так как голова сразу наполнялась эротическими мыслями, и выгнать их было невозможно в данной обстановке. Старался прикрывать дружка, но такое спрятать было сложно. Удавалось сделать только тогда, когда завуалировав писун обильной мыльной пеной, я мог незаметно для всех его отдрочить. Меня всегда очень мощно мандражировало при оргазме, и это замечал Тахир. Я наблюдал, что он за мной следит и видит, что я делаю.

- Ты чего сделал, мог бы подождать, - такие упреки я часто получал от него. Когда туман в глазах рассеивался, и оргазм меня окончательно покидал, я что-то невнятное мог ему ответить. Что можно сказать человеку, который сам не прочь разделить такое чувство с тобой.

- Прости, не вытерпел, я на тебя так…

… а сам думал о Родинке, который своими краснощекими ягодицами так и старался демонстрировать мне себя. На правой ягодице была эта родинка, и которая смотрелась очень обворожительно и располагалась ближе у копчика. Такие родинки я видел на лицах известных киноактрис, это то, что витало тогда в моей голове. Красивое не спрячешь, и меня такое очень привлекало. Вот так я оказался между двух огней, и все мои способы отвлечься другими мыслями - не помогали. Так будет всегда и вне лагеря и так будет в общественных банях, и чего скрывать всегда и постоянно. Мой мозг как бы срабатывал на сексуальные мотивы и ничего не мог с собой поделать. Может, поэтому о моей сексуальности догадывались и учителя, даже советовали мне с кем из девочек лучше дружить, но они не знали того, что меня больше интересует мальчишки.

Родинка в моей голове присутствовал постоянно, и я уже представлял, чтобы и как сделал он. После того, как мы втроем «побратались» (пометились своими спермами) тогда на заброшенной общаге, то мы еще пару раз собирались после этого и так же бурно развлекались. Один раз нас застукали при совершении наших сексуальных игр. Тахир в этот раз пригласил Сережку, и нас теперь было четверо пацанов в той комнатке. Мы начали целоваться и постепенно освобождаться от одежд, становилось жарко от нашей юной страстности.

Мне все больше нравился Фимка и я постарался его раздеть, а он соответственно меня. Мы стояли совсем без единого белья и обнимались, и сосались в прямом смысле слова. Я посматривал на Тахира и он тоже своей обворожительной фигурой меня восторгал. Сережка был ниже его и очень хрупкий на вид. Он часто курил, мне непонятно было, где он доставал сигареты или то, что могло дымить, но его никто не старался отговорить от этой привычки. Мы старались тайком от всех удовлетворять себя таким способом, и мне кажется, что об этом знали все мальчишки отряда. Некоторые пацаны к этому относились безразлично, другие из-за страха быть побитыми, молчали. Такое бывает в любом замкнутом обществе, и чтобы не говорили, но рыбак рыбака видит из далека…

Только тогда я увидел, как Тахир трахал в попку Серёжку. Я об этом знал и стал свидетелем, как потом сперма вытекает из дырочки (ануса) пацана. Это особое чувство и хочется его описать в захватывающем продолжении.



( продолжение следует )