Опять утро. Опять в школу. Опять уроки не сделал. Не потому что не получилось или не было времени, а просто - не хотелось. Способностей у меня достаточно, чтобы все эти домашние задания сделать за десять минут, но мне не хочется. Другими словами сказать - лень.
В последнее время у меня ни на что желания нет, а только хочу сидеть за одной партой, стоять на перемене рядышком. Я даже готов попробовать курить, лишь бы быть замеченным моим одноклассником с красивым именем Толик.

В общем, я обычный школьник выпускного класса, и меня, кажется, накрыло по полной волной первой любви. И скорее всего - безответной.

Ну, это всё мечты. А пока что я топаю по морозу в школу. Я высокий и, кажется, симпатичный парень. Во всяком случае, то, что вижу каждый день в зеркале, мне очень даже нравится. Особенно мои губки - толстенькие, резко очерченные. Ну прям загляденье. Серые глаза от настроения могут быть ярко-синими. Но это иногда, когда я очень злюсь. А вот разозлить меня трудно. Очень уж я позитивный и миролюбивый...

Холод, конечно, собачий, как у меня бабушка любит говорить.

В этот уральский посёлок мы переехали три года назад из Белоруссии. И всё никак не могу привыкнуть к морозам по 45 градусов, к тому, что нужно не в курточке и сапожках выпендриваться, а надеть, как все нормальные люди, шубу или тулуп и валенки. Всё боюсь, что смеяться будут надо мной. А выходит как раз наоборот - смеются от того, что я в осенних сапожках прыгаю по сугробам, постоянно падая, и пытаюсь не опоздать в школу. Так я точно воспаление лёгких подхвачу когда-нибудь.

- Владик, постой!

Опа! Толик! Меня?!

- Привет, Толян, - а сердце у меня щас выпрыгнет из груди.

- Ты по алгебре домашку сделал?

Провалиться бы мне сквозь землю, идиоту, надо же было именно сегодня ничего не сделать!

- Сделал, вернее, сейчас на перемене быстренько сделаю.

- Дашь содрать?

- Да запросто. Сядешь рядом и будешь за мной следом писать у себя в тетрадке.

- Лады, - заулыбался Толик.

Ввалились мы в школу вдвоём, раскрасневшиеся от мороза, и тут же нас страж наш, баба Шура, тормознула, таких весёлых. Вот же, как из-под земли выросла!

- Ну-ка, обувь сменить!

- Так на улице зима же, - начал я ныть, - чисто, от снега много грязи не будет.

- Нечего мне сырость тут разводить снегом энтим. Сказала переобуться, значит марш, как все нормальные ученики, переобуваться.

Хотелось мне ей сказать, где сырость разводится, да, думаю, лучше промолчу: и так за свой язык на ковре у директора каждую неделю бываю.

- Пошли, Толь, в раздевалку.
- Пошли, один хрен не отстанет, - согласился он со мной.
- Ладно, там подоконник широкий. Сейчас я решу домашку, а ты скатаешь её.

Так мы и сделали: я решил - он списал. Урок отсидели, тетрадки сдали, с последних двух уроков, как и положено, смылись. А зачем нам эти труды? Вот физкультуру пропускать нельзя - там физрук по пояс деревянный. Тимофеич. Когда ж его, заразу, сменит хоть кто-то! С головой совсем не дружит. Может и по шее дать, может и кеглей запустить в человека через весь спортзал. Успевай только уворачиваться. А уж если пропустить занятие, то потом можно вешаться - это точно.

В общем, день был такой же, как и прошлый. В этом посёлке, наверное, и через сто лет ничего не изменится.

И вот опять утро и опять снег. Снова алгебра. Аннушка, наша алгебраичка, раздаёт тетрадки.

- Белова - четыре. Бендер - пять. Потапов - пять, - это я. - Сапожников - два, - это Толик.

Почему, интересно, ему два, если мне пять...

- Почему двойка, Анна Александровна? - Толик подал возмущённый голос.
- Потому что ты списал, - пояснила Аннушка.
- Как это? Я сам решил.
- Списал у Потапова, - стояла она на своём.
- С чего вы это взяли? Решаешь-решаешь, а тут на тебе - за это два.
- А ты посмотри в свою тетрадку. Владик невнимательный, в середине уравнения задумался, наверное, и вместо иксов начал писать "а". А ты даже не заметил этого и не поправил его. Вот за это и "два". За то, что списываешь бессмысленно.

Ну тут уж действительно не поспоришь. Я глянул в тетрадку. Точно, всё так, как она и сказала. Вот засада! Ну да и правда, когда Толик рядом, у меня с головой что-то творится, на самом деле.

- Ты вот попроси лучше Потапова, чтобы он помог тебе освоить задание по алгебре, а не тупо списывай у него, - посоветовала Толику Аннушка...

Звонок в дверь. Кого там ещё принесло! В кои-то веки дома один вечером остался, и то покоя нет. Соседка, наверное, за какой-то ерундой. Бабка там живёт. Ей скучно, вот и ходит по пять раз на день жизни учить.

Открываю всё-таки дверь - один хрен не отстанет... Опа! Толик!

- Привет, - буркнул я; и что, интересно, ему надо?
- Виделись уже в школе, - бросил он мне в ответ, проскакивая в квартиру. - Давай вместе домашку сделаем?
- Да я уже сделал. Телик вон смотрю.
- Тогда давай я спишу у тебя, а потом мы в карты поиграем.
- Давай, - я от радости чуть не подпрыгнул, - но я умею только в дурака.
- Ну, тогда будем играть на раздевание.
- Лады, - быстро согласился я, лишь бы он только никуда не ушёл.

Да и интересно мне посмотреть на него голого, а то я только в трусах Толика в раздевалке в школе видел.Первый кон он мне проиграл. Снял с себя носок. Второй кон проиграл я. Но так как я был дома, то носков на мне не было изначально. Был я в шортах и футболке. Как это я сразу не сообразил, что одежды на мне хрен да ни хрена, а он с улицы, небось в трёх штанах, не считая трусов!

Ну ладно, ничего не поделаешь, снял я футболку и остался в одних шортах на голое тело... Мда. Нет у меня шансов увидеть его голенького.

Следующие две партии проиграл он. Снял второй носок и штаны. И точно, под одними штанами у него оказались другие. Ну правильно, зимы на Урале не самые тёплые.

И вот оно, свершилось. Я проиграл! Нужно снимать шорты. Что ж делать-то...

- Ладно, Толян, будем считать, что ты выиграл, - с надеждой на благополучный исход ситуации сказал я.
- Нет уж, раз договорились, то давай снимай.

Ну да, ничего не поделаешь, мы действительно договорились.

Я ещё раз с надеждой посмотрел на Толика, но нет - сидит ждёт. Стянул я быстро шорты и давай их обратно натягивать. Но он хитро глянул и сказал:

- Нет. Стой. Давай дальше играть.
- Мне ж снимать больше нечего.
- Давай тогда на интерес. Проиграешь - будешь выполнять моё желание.
- Хм. Ну ладно, - согласился я, не знаю почему.

Сказано - сделано. Сели. Играем. Проиграл в этот раз Толян. Он снял почему-то вторые штаны и остался в трусах и свитере, из-под которого торчала футболка.

- Давай. Раздаю заново, - сказал он.
- Давай, - согласился я.

Мне уже интересно стало.Опять он проиграл и теперь стянул с себя свитер вместе с футболкой.

- Хрен с ней, - небрежно бросил Толик.
- Действительно, - улыбнулся я.

Раздали карты. Он снова дураком остался.Толик бросил карты, встал и быстро снял трусы. Ого! У меня чуть дыхание не остановилось.Член у него был не такой, как у меня. Такой толстенький. Яички круглые, тоже побольше, чем у меня, да и волосиков кучерявых на лобке было много. У меня-то реденькие.
- У тебя чё, стоит? - огорошил меня Толик вопросом.

Я глянул на себя чуть ниже живота и почувствовал, как кровь приливает к моему лицу. Мой член стоял колом. Почти к животу прижался. Провалиться бы мне сейчас под землю! Как выкрутиться-то из ситуации, хрен знает...

- Ты дрочил когда-нибудь? - опять задал он мне вопрос, не дожидаясь ответа на предыдущий, хотя вопрос был риторическим: в восемнадцать лет дрочат все.
- Ну, было, - сознался я.
- И молофьи много было?
- Ну, было, - снова буркнул я.

Я заметил, что у Толика его член тоже начал резко увеличиваться. Вот ни хрена себе, какой он у него огромный! Больше моего в два раза, точно говорю. Я его, наверное, и в кулаке не смогу зажать одной рукой. Это ж сколько крови надо, чтобы его надуть до твёрдого состояния! Анатомию-то я изучал, так что имею представление, как всё это работает... Я непроизвольно Толику даже в глаза заглянул, чтобы проверить, не теряет ли он сознание от оттока крови от головы. Физику я тоже изучал, потому знаю, если там прибыло, то где-то, значит, убыло. Но нет, вроде, всё в норме. Улыбается.

- А можешь мне подрочить? - Толик как будто надо мной издевался.
- Да ты чё, Толян!
- Ну давай, никого ж нет. Вдруг приятно будет. Никто ж не узнает, - продолжал он меня уговаривать.

А мне-то, признаться честно, уж очень хотелось потрогать его там. Даже дрожь по всему телу пошла. Думаю: была не была - и взялся за член его двумя пальцами. Провёл по нему вверх, вниз... Толик взял рукой мою ладонь и обхватил ею свой ствол. Помог двигать туда-сюда.

- Вот так хорошо, - прошептал он.
- Серьёзно? - улыбнулся я.
- Вполне. Давай приляжем, а то чё стоять-то?
- Давай, - кивнул я и полез на диван.

Толик бухнулся рядом, раскинул ноги, взял в руку свой член.

- Владик, а полижи мне его, а?
- Да ты чё, Толян?! Я не буду.
- Эх, - вздохнул он, - а так хочется! Тогда давай подрочи мне ещё, это так приятно было.
- Ладно, - и я уже смелей взял его член в руку.

Раз десять передёрнул, и чувствую, что ствол его стал вроде как ещё толще. Я наклонился, чтобы рассмотреть, правда ли, что он растёт в размерах. И тут как брызнет белая струя! Я толком не успел увернуться, и она прямиком мне в глаз попала.

- Блин! Толян, ты чё творишь! - я стал размазывать сперму по лицу, пытаясь глаз протереть. - Сука, щиплет же!
- Кайф... - наконец, услышал я его голос.

Приоткрыл я глаза, чтобы посмотреть на Толика, а он лежит с блаженным видом и улыбается. Ну, скотина, думаю! Как вмазал ему ладонью между ног! Вот бы глаза его кто в тот момент увидел: из блаженных они резко превратились в испуганные.
- Влад! Бля... Больно же!
- А мне, думаешь, очень приятно резь в глазу ощущать?

И тут Толян начал дико ржать. Я вообще непонимающе на него посмотрел. Что ещё за муха его укусила?! Даже как-то испугался: не с головой ли у него чего приключилось.
- Ты чего, Толик?

Но он вместо ответа, всё так же смеясь, взял меня за руку и повёл к зеркалу. Взглянув на себя, я сам непроизвольно улыбнулся. У меня по бровям, щеке, носу, губам была размазана белая жидкость, с подбородка свисала матовая капля - как будто кто-то мне в лицо стакан кефира выплеснул.

Я слизнул с губ влагу. Ничё так. Не скажу, что вкусно, но что-то приятное в этом есть. Пальцем подхватил каплю с подбородка и тоже её в рот отправил, чтобы распробовать получше. Ничё... В общем, если мы останемся с ним на необитаемом острове, то с голода в первое время я не умру.

- Ну что? Доволен? - спросил я.
- Вполне. Жаль только, что ты мне не пососал, было бы ещё приятней.
- Ещё что придумаешь? Может, ты меня ещё и в жопу трахнуть захочешь?
- А что, может, и захочу, - оживился он.
- Ну уж дудки! - категорически заявил я.
- Ладно. Иди умывайся, а то родаки придут твои, а тут картина маслом - "Не ждали", - направил Толик меня в ванную.

Вот это точно. Действительно, надо быстро приводить себя в порядок. Не думаю, что мои предки от такого пейзажа на моей морде будут в восторге...

Когда я умылся и вышел из ванной, то увидел, что Толик уже оделся и стоял на выходе.

- Ну чё, Влад, повалил я.
- Куда?
- Да как куда - домой как бы.
- Тьфу, точно. Это ж я дома.
- Ага. Завтра я зайду за тобой по пути в школу, - вдруг предложил он мне.
- Зачем?
- Ну, пойдём вместе. Всё ж вдвоём веселей, правда? - просительно произнёс он.
- Ну, как бы да. Заходи, - наконец, согласился я.
- Вот и хорошо. Ну, бывай, - и Толик протянул мне руку.
- Ага, бывай.

Он подмигнул мне и скрылся за дверью, а ещё долго стоял с идиотской улыбкой перед зеркалом. Что же дальше-то будет?Ничего в голову не лезло, кроме члена Толика. Всё-таки зря я отказался его пососать, а ведь мне хотелось это сделать. Хотя не знаю, хотелось ли мне этого тогда, но вот сейчас я точно бы не отказался...

Утром я проснулся в шесть утра. Умылся, чего никогда до этого не делал принципиально. Не царское это дело - холодной водой лицо орошать. Да ещё и с мылом. Оно же глаза щиплет.

Ну вот, умылся я, зубы почистил и, еле дыша, жду, придёт Толик или не придёт. Раньше-то он меня не очень-то и замечал, а вот что на него вчера нашло - хрен знает... Точно, хрен у него замечательный, особенный. Хотя, я другие члены, кроме своего, и не видел. А вот у него особенный, потому что Толик сам особенный.

Да где же он ходит-то? Уже почти семь утра, а его всё нет. Я всё больше начинаю склоняться к мысли, что Толик ко мне всё-таки не придёт. Зря я тут сижу, волнуюсь, жду его. Вот ещё десять минут посижу так, подожду, а потом пойду один в школу.

Какие у него глаза красивые - карие, с чёрными густыми ресницами! Всегда он смотрит с какой-то лукавой усмешкой, как будто не верит тебе ни на грамм. Он вообще весь красивый! Высокий, чёрненький, со смуглой кожей, крепкими ровными ногами. Ходит Толик так, будто у него пружинки в ботинках - немного подпрыгивая. Я часто смотрю ему вслед...

Ну, всё это лирика, а на данный момент его всё нет. А я тут, как дурак, сижу и жду его... Да почему же как? Дурак и есть. И чего я себе в голове настроил?! Толик же никогда в школу один и не ходил, а вечно со своей гоп-компанией. По пути в школу они всегда ж за гаражами стоят и курят. А со мной-то ему какой интерес идти? У меня и сигарет-то нет, да и компанию я ему в этом деле не составлю... Вот зараза, а вдруг он вчерашнее всем рассказал? Засада ситуация. Если это так, то хоть в школу тогда не ходи!

Делать нечего. Раз Толика нет, то потопал один. А что там в школе будет - посмотрим. Как говорится, чему быть, того не миновать. Взял я сумку, дверью хлопнул так, что стёкла зазвенели, вышел из подъезда и направился в школу путём подлиннее: очень уж хотелось мне оттянуть момент нашей встречи в школе.

Завернул я за угол дома, туда, где у нас идут трубы теплотрассы. По ним можно попасть мимо всех дорог на центральную площадь нашего посёлка, а оттуда через парк, мимо стадиона, уже в школу. Ну вот, как раз хороший путь, чтобы опоздать.

- Владик, ёптыть! - раздалось в тишине утра.

Толян стоял и ухмылялся, глядя на меня. Он добавил:

- Я тут, думал, околею, пока тебя увижу. Так и знал, что ты тут попрёшься в школу. Неудивительно, что ты вечно опаздываешь.
- А ты чё тут? - ступил я, как всегда.
- Чё, чё! Через плечо. Вчера ж договаривались.
- Ааа, ну да, точно.
- Тооочно! Пошли быстрее. Мне ещё домашку у тебя скатать надо, вчера как бы до этого дело не дошло, - заулыбался он.
- Ну, как бы да, - уже намного веселее согласился я с ним.

Мы быстро взобрались на трубы и побежали по ним навстречу новым знаниям. Хотя, если разобраться, какие там знания! Мне само собой это учение даётся, я никаких усилий к этому не прилагаю. А Толику эти знания как отбытие наказания; посидит он на занятиях и быстрее на улицу - гонять балду. Да и балды на этой улице в нашем посёлке нет, один ветер, мороз и снег...В школу сегодня, как это не было удивительно, мы добрались вовремя.

- Ну-ка, быстро в раздевалку, скидывайте там свои грязные сапоги, - неизменный наш страж баба Шура сегодня меня даже не расстроила.

Настроение моё было такое, что я готов был даже расцеловать её. Она такая маленькая, толстенькая - в общем, весёлая бабулька. И чего я на неё вечно дулся? Ну что мне стоит сменить эту обувь?

- Да снег же, - всё-таки заперечил ей Толик.
- Пошли, Толян. Один хрен же домашка ещё.
- Ладно, пойдём, - согласился он, - а то Аннушка опять после уроков оставит всё доделывать. Мы лучше к тебе пойдём, всё-таки объяснишь мне чего-нибудь из этой математики.
- Это можно, - я уже улыбался во весь рот.

День проходил в школе, на удивление, спокойно: никто не прогулял её, никто не опоздал, никто не подрался. Даже скучно мне как-то стало.

И вот наступили последние два урока моей нелюбимой физкультуры. Мы шумной толпой ввалились в раздевалки спортзала. Сегодня мороз на улице был сильный, следовательно, лыжи отменялись, а занятия в спортзале я ненавижу.

- А давайте на физру не пойдём, - неожиданно даже для себя предложил я всем.
- Да ты чё! Тимофеич нас потом всех перестреляет, - толкнул Толик меня в бок.
- Да ладно, перестреляет. Это если кто-то один смоется, то он ему задаст, а если все вместе, то как нас накажешь? Кроме того, когда все разом сбежим, то похрен, что он там будет говорить, гурьбой ведь и помирать не страшно, - попытался я всё-таки уговорить одноклассников.
- Не, Владик, стрёмно это как-то, - сказал Толик, и все с ним согласились.

Ну, думаю, хрен с вами! Вышел я из раздевалки и спустился в кабинет медсестры.

- Вера Васильевна, у меня голова болит что-то, - сказав это, я сделал страдальческое лицо.
- Что с тобой, Владик? - встревожилась она.

Здесь есть небольшой нюанс. Вера Васильевна - это не просто школьная медсестра, она моя родная тётка, тётя Вера. Она верит мне всегда и безоговорочно, так как почему-то считает, что её пацаны оболтусами растут, а я для них - положительный пример.

- Давай садись и меряй температуру. Летаете раскрытыми, без шапок, а потом сопли размазываете по щекам.

Я расположился на кушетке, вставил под руку градусник, и тут раздался звонок на урок.

- Ой, тёть Вер, я побегу. Урок начался.
- Что значит побежал? Сиди и меряй. Какой там у тебя урок?
- Физра.
- Тоже мне не успеешь! Ничего страшного, если и пропустишь. Я тебе освобождение напишу.

"Ура, - пронеслось у меня в голове, - сработало!" Ну, пока ещё, конечно, рано было радоваться: температуры-то у меня не было.

- Ну, давай показывай, что у тебя там, - смотря мне в глаза, сказала тётя Вера.
- Вот.
- Немного высоковато, но в целом норма... Я тебе справку напишу. Иди домой и полежи в постели, а я вечером зайду к вам и посмотрю, как ты себя чувствуешь.

Как бы мне не запрыгать от радости и не испортить всё! С грустным видом взял я справку и поплёлся в спортзал, чтобы отдать её Тимофеичу...

Что-то тихо в коридоре, не слышно, чтобы в спортзале кто-то занимался. Всё-таки, наверное, все ушли на лыжи. Вот я осёл! На лыжи и я люблю. Нужно было подождать пять минут, так нет же, дёрнул за справкой.

Влетаю в спортзал - ну точно, никого. Может, побежать на улицу и сказать, что опоздал? Ну, поорёт Тимофеич на меня и перестанет. Зато с горки покатаюсь.

Я уже взялся за ручку двери, чтобы бегом понестись за всеми кататься, когда вдруг над моим ухом раздалось, как гром среди ясного неба:

- Стоять!

Блин, Тимофеич?! Я чуть не обкакался от испуга. Что он тут делает, когда все на лыжах катаются? Он что теперь, совсем решил забить на учеников? Выдал лыжи - и катайтесь сами по себе? Нормальный ход.

- Где все? - почти заорал на меня физрук.
- На лыжах... - растерянно ответил я.
- Кто вам, нахрен, разрешил? Кто лыжи выдал? - заорал он на меня уже во всю свою глотку.
- Н-не з-знаю, - я от испуга даже заикаться начал.
- Сейчас я всё узнаю, - продолжал он бушевать.

Тимофеич схватил меня за загривок и впереди себя погнал из спортзала вниз, в кладовую, где лыжи хранятся.Я уже тогда что-то странное почувствовал. Никто, кроме Тимофеича, лыжи нам никогда не выдавал. Как же они тогда их взяли-то? И вообще, по ходу, Тимофеич-то и не знает, что они там катаются. Очень, очень это странно, откровенно говоря.

Пока я размышлял об этом, мы добрались до лыжной кладовой. Физрук её обследовал и принялся орать пуще прежнего. Морда красная стала у него, а глаза... я даже побоялся, что они лопнут от напряга.

- Где все? Отвечай! Отвечай, я говорю!
- Н-на горке, наверное, - по инерции тихо промямлил я.
- На какой, в жопу, горке? Что они там без лыж делают?
- Как без лыж? - всё больше удивлялся я.

На горке и без лыж? Бред какой-то...

- А вот так! Лыжи все на месте. Говори сейчас же, где они! - всё больше заводился он.
- Ну, Валерий Тимофеевич, я вправду думал, что все на лыжах, - уже чуть не плакал я.

На его крик откуда-то вынырнула наша классная Алла Александровна.

- Владислав, что здесь происходит? - в свою очередь спросила она.
- Не знаю, - буркнул я.
- Зато я, кажется, догадываюсь, в чём тут дело, - всё кричал Тимофеич.
- Объясните толком, почему Владислав не на занятиях. Лыжи, кажется, из-за холодов отменены, - успокаивающим тоном классная вроде как стала разряжать обстановку.
- Да... Почему ты один пришёл, и куда все остальные пошли? - более спокойно, видимо, уже что-то соображая, спросил Тимофеич.
- Не знаю. Я был в медпункте, пришёл в спортзал, а вы на меня кричать начали, гонять по этажам. Почём я знаю, где все? Я думал, что все на лыжах, раз в спортзале никого нет.
- Ничего не понимаю, - всполошилась классная. - Получается, что если никого нет, то все сбежали с уроков? Ты ничего не знаешь? Да, и почему ты не со всеми?
- Алл Александровна, говорю же, я был в медпункте. Пришёл в спортзал, а тут вот...
- Мне всё понятно, - ответила она. - Иди домой, завтра поговорим.
- Как домой? У него физкультура, - запротестовал Тимофеич.
- Я как раз шёл в спортзал, чтобы отдать вам справку. Вот, - и я протянул бумажку с печатью своей классной.
- Ну хорошо. Возьмите, - протянула она справку физруку, - пусть идёт домой.

Тимофеич, недоумённо моргая, смотрел в клочок бумаги. По всему его виду было понятно, что он усиленно думал, но ничего понять не мог.

- Пусть идёт, - наконец согласился он, - но тут что-то странное, какой-то подвох...

Я не стал дослушивать его и, пока разрешили, быстро выскользнул в раздевалку, схватил там сумку с обувью, куртку и двинул к выходу на улицу.

- Стой, ошалелый! - баба Шура перегородила мне дорогу. - Куда летишь?
- Меня отпустили.
- Оденься, говорю. Куда полетел, голый, разутый, на мороз?

Тьфу ты на неё! В школу мимо спокойно не пропускает, и выйти, оказывается, спокойно тоже нельзя. Блин, страж в юбке, платке и со шваброй! Вот без этой швабры я, если на улице её встречу, скорее всего, и не узнаю...

Ладно, делать нечего, всё равно отпустили, сяду и переобуюсь. И правда - холод на улице жуткий! Липовое моё освобождение может вполне стать реальным. А болеть я ещё больше не люблю, чем эту физкультуру.

Выйдя из школы, я решил зайти по пути домой к маме на работу. Она у меня заведующая универмагом - единственным в нашем посёлке. Люблю полазить по складу в магазине. У меня всегда, когда я там нахожусь, возникает ощущение, что это и есть закрома Родины, про которые я постоянно слышу в школе, по телевидению, по радио и читаю в газетах.

- Мам, привет, - влетел я к ней в кабинет.
- Ты чего так рано?
- У меня голова разболелась, я к тёте Вере сходил и освобождение от уроков взял, - не стал я что-то выдумывать; всё равно тётка вечером к нам зайдёт, раз обещала.
- Простыл?
- Нет. Температуры нет, да и сейчас уже лучше стало.

Мама потрогала мой лоб.

- Хорошо, что ты зашёл. Здесь шампунь хороший поступил. Заберёшь коробку домой.
- Давай. Донесу, - с лёгкостью согласился я; люблю разные моющие средства.

Схватил я коробку и спросил:

- Ну, ма, я пошёл тогда?
- Иди. Я сегодня поздно буду. У нас ревизия будет. Нужно подбить всё. Отец уехал в командировку. Так что сам что-то приготовь себе, голодным не сиди.
- Ладно.

Я, почти подпрыгивая, выскочил с коробкой из магазина и, чтобы никто меня не видел, двинул домой через гаражи.

- Влад! Ну, ёптыть, ты где шляешься? Я даже к тебе домой заходил, но там мне никто не открыл, - вылетев, как из-под земли, огорошил меня вопросом Толик.
- Я к матушке заходил. А ты чё у меня забыл? Щас вообще-то физра, там Тимофеич рвёт и мечет.
- Так мы, как ты и сказал, всем классом смылись с неё. Ты ж первый ушёл вообще-то.
- Да я-то в медпункт свалил, а вы с занятий.
- Ну, блин, ты даёшь! Всех подбил, а сам в медпункт, - он забавно надул губы и такой смешной стал. - Ты чего улыбаешься? - ещё больше надулся Толян.
- Да ничё. Смешной ты... Пошли ко мне, сегодня у меня никого дома не будет допоздна, - предложил я ему.
- Пошли, - наконец, заулыбался он.

Значит, ему тоже хочется побыть со мной! Что-то приятное и тёплое заползло мне в душу, и от этого там так хорошо и спокойно стало...

- Ты чё это тащишь? Опять дефициты выносишь? - подмигнул он мне.

Всё-таки Толик прикольней всех, кого я знаю.
- Да, какой-то шампунь импортный. Как крем. Придём посмотрим.

Толик отобрал у меня коробку и решительно двинул в сторону нашего двора.
- Нахрен вам столько шампуня? - уже дома, открыв коробку, спросил он.

Коробка и правда была внушительная. Внутри было двадцать больших белых бутылок. Мы открыли одну. В ней была какая-то белая масса - типа густой сметаны. Я понюхал её, дал Толяну нюхнуть. Ничего особенного в запахе я не нашёл.

- Хрен знает, - наконец, ответил я, - пригодится.
- Ага. Запас в одно место не трахает, - согласился со мной Толик.

Мы скинули куртки, ботинки, врубили телик и уселись на диване смотреть его. По телику показывали "Гостью из будущего". Все это кино уже по раз пять видели, но всё равно замерли у экрана телевизора: интересно же! Хотя не думаю, что что-то могло измениться в сюжете фильма, ведь он тот же самый.

И тут телик моргнул, что-то в нём щёлкнуло, и экран погас. Мы минуту молча посидели, всматриваясь в тайну чёрного экрана, затем Толик подал голос:

- Может, что сделаешь? Погас же.
- А я что, мастер?
- Телик-то твой? Твой. Вот и ковырни в нём чего-нибудь. Вдруг заработает.
- Ща. Попробую...

Я встал с дивана, пощёлкал по кнопкам. Ничего. Выдернул шнур из розетки и воткнул его обратно. Опять ничего. Тогда я решил посмотреть телевизор сзади: вдруг какую лампу пошевелю, и он заработает.

Перевесился я через телик, отставив попку, и начал откручивать винтики от панели. И тут я почувствовал, что кто-то гладит меня по заднице. Нетрудно было догадаться, кто это, нас же дома было только двое. Я замер, но возражать не стал. Думаю: "Посмотрим, что будет дальше".

Толик начал более настойчиво сжимать мои ягодицы.

- Владик... Давай попробуем? - с хрипотцой даже не спросил, а, скорее, тихо попросил он.
- Попробуем что? - хотя я хорошо догадывался, о чём идёт речь, но для приличия мне всё-таки хотелось уточнить этот момент.

Мой член уже не помещался в трусах от мысли о том, что вот-вот может произойти. У меня в голове мгновенно пролетели кадры, как Толик будет входить в меня, выходить, стонать и снова входить...

- Ну, Владик, ну, то, о чём мы прошлый раз с тобой говорили. Ты же помнишь... Я очень хочу. Во, посмотри, как у меня встал.

Толик резко развернул меня к себе лицом. Я даже удивился. Толик стоял передо мной с расстёгнутой ширинкой, из которой торчал его член в полной боевой готовности.

- И не стыдно тебе? - я не смог не съязвить по этому поводу.
- А чё тут такого? Ты же меня уже видел.

Я, глядя ему в глаза, расстегнул свои штаны и вытащил из них свой твёрдый член. Толик, увидев это, расплылся в улыбке.

- Значит, и тебе этого хочется? В смысле, мысль об этом тебя возбуждает? - спросил он.
- Вообще-то, по большому счёту, да, - согласился я.
- Кайф!
- Что значит кайф?
- Ну, пока не совсем кайф, но вскоре он будет.

Толик взял меня за руку и поволок к дивану. Мы оба быстро разделись и, полностью голые, замерли друг напротив друга.

- Полижи мне его, - попросил Толик.

Он взял меня за затылок и потянул мою голову к своему члену. Я не стал сопротивляться - охотно наклонился, обхватил его ствол губами и медленно начал поглощать член ртом. Толик стал издавать звуки, похожие на урчание котёнка. У меня даже от морального удовольствия побежали мурашки по коже.

И бац, его член начал выстреливать мне в рот вязкую жидкость! Я непроизвольно начал глотать её, но она так быстро толчками прибывала, что я не успевал всё проглотить. Да и не особо удобно-то с членом во рту глотать. Сперма вытекала из моего рта, скатывалась по члену Толика, по его яйцам. "Липко это, наверное", - пронеслось у меня в голове.

- Владик, слижи её, пожалуйста.
- Ещё чего! - наконец, отстранился я от него. - Иди помойся или, вон, полотенцем вытрись.
- Гад ты! - обозвал он меня.
- Ну, ты и засранец! Ты тогда кончил и сейчас, а я ни разу. Это ты гад и эгоист!
- Ну ладно, Владичка, не злись. Ты такой классный! Мне ни с кем так классно не было.
- А с кем у тебя уже это было? - тут же насторожился я.
- Ну-у... Если честно, то ни с кем. С тобой у меня это впервые. Точнее, уже во второй раз, - он подмигнул мне и тут же подпрыгнул, чтобы я не успел его шлёпнуть. Затем Толик понёсся в ванную, а я так и застыл на месте с улыбкой на губах и стоячим членом между ног...

Буквально через несколько секунд Толик выскочил из ванной с криком:

- Смотри! - и показал мне свой всё ещё стоящий по стойке смирно член. - Смотри, Владик, он ещё хочет.
- Безобразник какой! - продолжал улыбаться я.

Толик был такой забавный: голый и с членом как с наградой для меня.

- Так и есть: безобразник. Так что мы с ним делать будем? Надо как-то его наказать.
- И как?
- Может, попка твоя его успокоит, а? - Толик, как преданный щенок, смотрел мне в глаза и заискивающе улыбался.

Ну точно, страдалец чистой воды!

- Может, и успокоит, - согласился я.
- Тогда ложись на животик. Сейчас мы его пристроим в тёплое местечко, а то настрадался на морозе.

Я лёг на диван лицом вниз, раздвинул ноги и замер в ожидании чего-то неминуемого, но желанного. И тут же я почувствовал коленки Толика между своих бёдер. Он стал гладить меня по попе одной рукой, а другой в это время начал поглаживать мою дырочку и пробовать залезть в неё пальчиком. С затаённым дыханием я ждал, когда же он приступит к самому главному: вставит в меня своего маленького Толика.

И вот Толечка придвинулся ко мне, лёг грудью на мою спину, развёл руками мои булочки и стал давить членом на мою дырочку. И так и сяк он пыхтел надо мной - и ни хрена! Член не входил.

- Давай слюной смочим, - предложил Толик.
- Давай. Только, Толечка, аккуратненько, а то мне будет больно. Очень, очень больно.
- Я осторожненько, Владик. Очень, очень осторожненько. Ты потерпи, мой хороший.
- Потерплю, постараюсь, - пообещал я.

Толик плюнул себе на руку, растёр слюну по члену, затем плюнул мне на дырочку и приступил к новым попыткам овладения мною. Член медленно начал проникать в мою девственную попку.

- Бля... Бля... Больно! Вытащи! - заорал я не своим голосом.

Я со всей мочи дёрнулся из-под Толика, выскочил из его объятий и забился в угол дивана. Затем я стал ощупывать свою попку. У меня было такое ощущение, что она лопнула на много-много мелких тряпочек.

- Ну, блин, Влад, уже почти вошло. Ты чё творишь-то?
- Вот засунь это "почти вошло" себе в зад и посмотри, как это приятно, легко и весело.
- Ну, а чё?
- Чё-чё... Через плечо! Ты меня на британский флаг порвал, наверное, - чуть не плакал я.
- Да ладно! Дай гляну?
- На. Смотри.

Я повернулся к Толику задом, выпятил попку и спросил:

- Ну, что там?
- Да ничего. Вроде как и было, так всё и есть.
- Правда? - засомневался я.
- Ну, в натуре говорю.

Ладно, раз крови нет, жить буду.

- Ну что, Владик? Попробуем ещё раз? - спросил парнишка.
- Не, Толечка, всё болит очень. Давай просто полежим.

Толик прилёг со мной рядом, и мы долго лежали молча. Так приятно было чувствовать его дыхание на себе!Потом я незаметно для себя уснул.Проснулся я от того, что Толик гладит меня по руке. Я открыл глаза и увидел, что он сидит, уже полностью одетый, перед диваном.

- Ты уснул, - сказал Толик.
- А ты чё одет? - протирая глаза, спросил я.
- Так уже вечер, скоро все твои придут, а мне нужно домой идти.
- Жаль.
- И мне жаль. Ты не переживай, я завтра за тобой зайду. Пойдём в школу опять вместе.
- Спасибо.
- За что? - заулыбался он.
- Просто.

Толик чмокнул меня в нос и выбежал в подъезд, пока я не отреагировал на его порыв...Скорей бы наступило утро!Если каждое утро Толик будет теперь за мной по пути в школу заходить, то у меня не только привычка умываться выработается, я и зарядку начну делать, так как я просыпаюсь с хорошим настроением от мысли, что через какой-то часик увижу его, пойду с ним рядышком. От этого на душе становится тепло и радостно.

Ровно в семь часов я выскочил на улицу. Сегодня мороз был, кажется, крепче, чем вчера. Воздух как будто звенел. Нужно было на градусник глянуть - может, сегодня в связи с холодами занятия вовсе отменили.

Нет, не отменили. Я заметил за углом Толика, переминающегося с ноги на ногу. Он-то уж точно новость об отмене занятий никогда не пропустит! Я с улыбкой направился к нему.

- С добрым утром, Толь.
- Тоже мне, доброе нашёл. Привет. Ты чё лыбишься, как будто тебя в пионеры долго не принимали и наконец-то приняли?
- Да просто хорошее настроение.

Смотри, зубы простудишь, - типа, заботу проявил он.

- Да ничё, я их оближу, и они согреются, - продолжил улыбаться я.
- Ты, вон, лучше качелю металлическую лизни, прикольней будет.
- Ну ты и добрый сегодня, - наконец, надулся я.
- Так уж какой есть, - подмигнув, сказал Толик, - или перестал нравиться?
- А кто тебе сказал, что ты мне нравишься?
- А я-то думал, что нравлюсь.
- Ну, ты ж не Снегурочка, чтобы всем нравиться.
- Я тебе вот только хотел сказать, что ты мне нравишься, - совсем не то, что я ожидал, вдруг выдал он, - а теперь не скажу.
- Ты, Толь, забавный. Ты уже сказал это.
- Не сказал! - стоял он на своём.
- Из твоей предыдущей фразы всё и так понятно.
- Это как?
- Да никак... Ты мне уже давно нравишься, - наконец, согласился я.
- То-то же. Так бы сразу и сказал, - засиял он. - Ну и какого лешего мы тут тогда стоим? Не хватало после пропущенной физры ещё и на первый урок опоздать, - и, не дожидаясь моего ответа, Толик взобрался на трубы теплотрассы и почесал по ним, не оборачиваясь на меня; нутром, наверное, чувствовал, что я следом за ним полезу.

Да я и правда за ним сейчас хоть на край света готов был пойти. Он улыбался, я тоже шёл с улыбкой. Вот так, молча, совсем не спеша, топали мы по трубам. Мне достаточно было того, что Толик, мой Толик, был рядышком. По всему видно было, что и ему мои слова были не нужны.

В школу мы, естественно, опоздали. Самым странным было то, что бабы Шуры на посту не было. Хотя, скорее всего, она уже никого и не ожидала после звонка на урок. Ну, раз уж мы опоздали, то один хрен получим втык... Мы не спеша переобулись, толкая друг друга и смеясь над разными мелочами, которых раньше и не замечали. В общем, настроение у нас было очень даже приподнятое.

Первым уроком была у нас литература, которую вела наша классная Алла Александровна. Её мы особо не боялись, но уважали - это факт. Она покричать, конечно, может, но быстро обо всём забывает. Я вообще на неё предлагал реагировать, как на унитаз - пошумит-пошумит и перестанет.

Мы, хихикая, поднимались по лестнице на третий этаж, где у нас был кабинет литературы. Толик шёл сзади и периодически хлопал меня по попе, отчего мне ещё смешнее казалось это утро и наше опоздание на занятия.

Вот нам навстречу выползла баба Шура. Опять же, было удивительно, что шла она с третьего этажа, да ещё и без швабры и тряпки. Она остановилась, окинула нас взглядом с головы до ног.

- Переобулись, - сказали мы в один голос, не дожидаясь её вопроса.
- Идите, герои, вас тама только и не хватает, - сказала она в свою очередь нам - на мой взгляд, как-то невпопад.
- Конечно, не хватает, мы же пока тут, - засмеялся Толик.

Мы добежали до класса, я перевёл дыхание, взялся за ручку и потихоньку начал открывать дверь. И тут Толик, что было уж совсем неожиданно, ущипнул меня за мягкое место. Ойкнув, я ввалился в кабинет. Следом за мной Толян, заржав, так же влетел в класс.

А здесь урок ещё и не начинался. Все ученики чуть ли не по стойке смирно стояли в рядах вдоль парт. Лицом к ним вдоль доски, так же в ряд, стояли наша классная, директриса и два завуча. Все, естественно, заметили нас и повернули головы в нашу сторону.

Судя по тому, что Алла Александровна была красная и журнал держала в обеих руках, то покричать она успела. Она всегда, когда нам что-то доказывает и орёт, ещё, в довесок, видимо, для убедительности, бьёт по столу классным журналом. Как бы акцентирует ключевые слова. В этот раз её терпение, наверное, лопнуло окончательно, так как я заметил, что обложка журнала треснула по швам и кое-где отходила от журнала.

Ну, и нетрудно было догадаться, по какому поводу проводился этот локальный митинг. Прогул занятий в нашей школе бесследно никогда не проходил, а в этом случае тем более, ведь на физкультуру не явился весь класс в полном составе.

- Вы где шляетесь? - охрипшим голосом попыталась крикнуть Аллушка (мы её так за глаза звали) и хлопнула журналом по столу.

Мы с Толей лишь пожали плечами - как бы и так всё было понятно: опоздали, виноваты.

- Марш на свои места, - скомандовала она, не дождавшись нашего ответа.
- Итак, будем молчать, или кто-то всё-таки объяснит мне, почему вчера на физкультуре отсутствовал весь класс? - подала голос директриса.

Но в классе стояла гробовая тишина.

- Может, вновь прибывшие скажут нам, что их так веселит? - продолжила она допрос.
- Потапов? - обратилась она ко мне.
- Не в курсе, - ответил я.

У директрисы чуть глаза не лопнули от моего ответа. Я, честно говоря, сам от себя не ожидал такой наглости.

- Потапов вчера единственный явился на урок, - вступилась за меня классная.
- А... Вот как? - продолжила директриса. - Тогда завтра родители всего класса завтра к восемнадцати часам должны явиться на собрание, ну, кроме родителей Потапова... Продолжайте урок, Алла Александровна, - и делегация завучей во главе с директрисой вышла из кабинета.
- Всем всё ясно про завтра? - спросила классная.

Все продолжали молчать.

- Молчание - знак согласия, - продолжила она. - Садитесь, начнём урок.

Учебный день у всех прошёл в подавленном состоянии. Со мной практически никто не разговаривал. Только Толик пересел ко мне за парту и как-то поддерживал меня. "Ну ладно, придёт контрольная, списать захотите, тогда-то придётся вам заговорить со мной", - думал я.

Так в игнорировании меня и прошёл день. Толика по физике всё же оставили на занятие после уроков. Сначала я решил, что подожду его, но настроения на эту школу у меня смотреть не было, и я решил потопать домой один. "Все уже смылись, так что в раздевалке я ни с кем не столкнусь", - подумал я. Там я не спеша переобулся, одел куртку с шапкой и пошуровал на улицу.

Дорога домой всё-таки приятней, чем дорога в школу. Мороз на улице так и стоял. Среди гаражей я остановился и плюнул, чтобы посмотреть, не замерзает ли слюна в полёте. Нет, вроде, не замерзает. Плюнул ещё раз и ещё...

За этим нехитрым занятием меня и застали шестеро моих одноклассников. Самым мелким из них был Сушевский Стёпка. В простонародье нашем мы звали его Сушок. Он хоть мелкий, но вредный был жутко, можно даже прямо сказать - говнистый был пацан.

- Как так, Владик, получилось, что все сбежали, а ты на занятия пошёл? - цвыркнув слюной между зубов, ехидным голосом спросил он меня.
- Ты чё, хочешь, чтобы я перед тобой оправдывался? Хрен дождёшься, - начал я злиться: такое малое говно нашлось на роль прокурора!
- А чего бы ребятам и не объяснить, что почём? - продолжил он допрос.
- Да пошёл ты, - я развернулся и направился в сторону дома, подумав: "Буду я ему ещё что-то объяснять!".

Но не успел я пройти и десяти шагов, как эта мелочь сбила меня с ног, и я со всего своего роста растянулся на накатанной дорожке. Ну, блин, и больно же приложился я затылком об землю! День даже светлее показался, чем есть.

- Давайте, ребят, ему тёмную устроим! - услышал я где-то рядом мерзкий Стёпкин вопль.

Меня всё больше начинало это злить.

- Придурок, какая тёмная, если я вас всех уже видел?

И я тут же почувствовал удар по рёбрам. "Ну, падла", - думаю. Я попытался встать, но от ещё одного удара опять завалился на спину и снова саданулся об лёд затылком. Как же это всё-таки больно! "Ну, хрен я вам дам списать на контрольной. Решайте, полудурки, сами!" - на этой мысли я получил кулаком в нос - и тишина...

Я перевернулся на живот, ожидая удара, попытался не открывать самые свои больные места. Но никакого удара не было, только затылок ныл, и в ушах как будто море шумело. Хотя какое море? Я моря-то пока в глаза не видел!

Потрогал нос - вроде на месте. Потихоньку поднялся и сел прямо на снегу. Осмотрелся вокруг - никого. Как будто мне всё случившееся приснилось.

Я посмотрел на руку - она вся была в крови. Теперь понятно, почему я один: они, видимо, крови испугались и смылись... Вот скотина мелкая, всю куртку измазал!

Надо как-то пройти домой, и чтобы никто меня по пути не увидел, а то потом вопросов будет до хрена, а я вообще терпеть не могу кому-то что-то объяснять. Ладно, кровь, вроде, остановилась. Уже хорошо. Я встал и пошёл домой.

Добрался я до дома, как и хотел, незамеченным, куртку в холодной воде отстирал, повесил на батарею сушиться. Затем я разделся догола и стал изучать себя в зеркале. Ну, жить можно - на лице, самое главное, синяков не было. Справа только был бок красный, куда ботинком попали. Ладно, поболит да перестанет.

Тут раздался звонок в дверь. Кого ещё там принесло? Не сидится же людям дома!

Я быстро накинул футболку, шорты и открыл дверь. А там Толик. Я уже начал привыкать к тому, что он рядышком постоянно.

- Проходи, - я посторонился, пропуская его в дом.
- Ща шёл через гаражи,- снимая куртку, заговорил Толик, - так там на снегу - ты бы видел! - столько кровищи, как будто свинью зарезали.
- Ага. А свинья эта - я.
- Как это? Что произошло? - забеспокоился он.

Я в красках описал Толику недавнее своё приключение. Он молча выслушал меня, затем взял за руку, подвёл к дивану, посадил на него, сам рядышком присел, обхватил ладошками моё лицо и поцеловал осторожно меня в нос.

- Не больно? - заглядывая мне в глаза, спросил он.
- Ну, чуть-чуть.
- Ничего, Владик, они ещё у тебя прощения попросят, - пообещал он мне.

Толик поцеловал меня ещё раз в нос, потом озорно глянул и приложился своими губами к моим; замер, ожидая мою реакцию. А я был уже счастливей всех на свете! Я обнял его, разомкнул губы и дал его языку возможность проникнуть внутрь моего рта. Язык Толика тут же, словно мелкий воришка, начал у меня во рту всё исследовать. Он прошёлся по зубам, пощекотал мой язычок. Меня это так завело! Я начал стягивать с Толика одежду, а он с меня. Через несколько секунд мы уже были совсем голые.

Я посмотрел на своего рыцаря. Член у него стоял так напряжённо, что дёргался с каждым ударом его сердца. А сердце это билось часто.

- Помоги ему, - попросил меня Толик.

Ну, меня уговаривать не надо было. Я опустился перед парнем на колени, взял в руку его член, полюбовался немного. На головке выступила прозрачная капелька. Это было очень красиво и возбуждающе, на мой взгляд. Я слизнул капельку, распробовал её. Очень даже ничего на вкус. Потом я нежно обхватил головку губами и начал её посасывать. Мой член тоже уже стоял по стойке смирно. Губами я член Толика ласкал, а рукой свой. Меня это сильно, как бы это сказать, в кураж вводило!

Вскоре я уже вовсе перестал стесняться. Хотя его член и не влезал мне в рот полностью, но я сосал его старательно и с душой. Мне было очень приятно от мысли, что вот самое сокровенное, что есть у Толика, сейчас находится у меня во рту.

Не знаю, сколько времени я вот так доставлял удовольствие другу, но когда мой рот начала ударами заливать его сперма, от такого блаженства и я кончил.

Потом мы долго, обнявшись, валялись на диване и разговаривали о всякой ерунде. Толик меня гладил, нежно целовал ушибленное место, и я был уверен в том, что это и есть счастье.

Завтра наступит день, и опять он будет хорошим, потому что в нём будет мой Толик.