Она училась на 3-м курсе, когда он подарил ей автомобиль к Новому году и настоял на посещении автошколы. Она смущенно приняла подарок, заявив, что ей и ездить-то некуда, её возил он и его шофер. Но объехала несколько раз квартал, съездила в магазин и на учебу, покрасовавшись перед подружками. Красивый яркий седан поселился на домовой парковке. На праздники они съездили на пару дней в пригородный гостиничный комплекс, тихо по-семейному встретили Новый год, почти не выходя из таун-хауса. И на 2-недельные каникулы она уехала в зимний студенческий загородный лагерь.

По её просьбе он навестил её только раз в выходные. Она вышла к нему за ворота, они уехали в ближайшую гостиницу и несколько часов провели в номере. Она отвыкла от него и как ему показалось стеснялась. Он овладел ей всего 2 раза, причем не как он хотел, со вкусом, а по-быстрому, она спешила. Попросив не встречать её дома, она сама доберется, она убежала за ворота. Испытав смутное беспокойство, он попытался отвлечься работой.

Через неделю она не вернулась, позвонив и отпросившись к подружке в область. На расспросы о подружке и о времени приезда она отвечала неопределенно, успокоив его. Её не было 5 дней, с каждым днем ему все труднее было сосредоточиться на работе, иногда он ловил себя на том, что сидит, задумавшись ни о чем. Что-то происходило помимо его контроля, и ему это очень не нравилось. Первые два дня он звонил ей, телефон был отключен, он перестал.

Наконец она вернулась, и он успокоился. Внешне она совсем е изменилась, но что-то произошло с их отношениями. Он явственно чувствовал, что из них уходило доверие и искренность. Она потихоньку отдалялась от него, и причин он не знал. Как будто их совместная жизнь текла как раньше: её учеба, подработка на свадьбах, его работа, совместные завтраки, ужины, обязательный секс, редкие отлучки домой (он понимал, что минимальный отдых друг от друга необходим, чтоб не наступило пресыщение).

Она вдруг стала меньше разговаривать с ним, больше работать и учиться (он шутил, что она хочет заработать все деньги сразу). Утром она, не дожидаясь его, убегала в вуз, часто не отвечала на его звонки или говорила с ним сбивчиво, наскоро и негромко. Она стала по утрам брать машину и приезжала сама поздно вечером, иногда пропуская совместные ужины. Когда он пытался выяснить причины её изменившегося поведения, она обижалась, молчала или так объяснялась, что он жалел, что спросил.

Руслан пытался не нагнетать напряженность в их отношениях и стать внимательнее, ласковее, щедрее, но её как будто стесняли его знаки внимания и тяготили. Их близость утратила прежний азарт и неистовость, стала банальной и пресной, как у стариков. Она мягко отказывалась быть акробаткой в постели, продвигаться дальше в их сексуальных изысканиях. Секс стал короче и реже, в их жизнь вошли обычные женские отговорки, которых он за свою семейную и не только жизнь навидался. Милане вдруг стало некомфортно с ним, и она не могла этого скрыть. Он замечал, что она часто как-то по-особенному смотрит на него: изучающее, оценивающе, сравнивающее, и ему хотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть, накричать и выбить из неё признание неизвестно чего.

Впервые он увидел слезы в её глазах, когда, подняв её бедра себе на плечи, лизал её отверстие, время от времени переводя язык на перевозбужденный им клитор. Когда-то нравящиеся ей ласки теперь она с трудом терпела, закусив палец губами, и вытирала льющиеся слезы. Он опустил её бедра, вошел в неё, поднял и, усадив на себя и обняв, поцеловал в мокрые глаза. Попытку выяснить, в чем дело она пресекла, обняв его и начав фрикции. Страстно целовала его губы, шею, соски, затем откинулась назад, опершись руками на кровать, прогнув спинку и выпятив твердые соски. Просунув руку меж их трущимися телами, накрыла и гладила его лобок, охватила кольцом пальчиков основание его пениса и стимулировала с полминуты.

Взяла его руку и прижала к низу живота, подтолкнув его пальцы. Поняв, он сжал её нежный бугорок; она не кричала, а терпеливо, методично, с одинаковым темпом долго нанизывалась на него, пока он не задрожал в экстазе. Она уложила его и долго целовала все тело, ничего не испытав, не глядя на него. Удивившись, он взял её лицо в свои руки, чтоб взглянуть на неё: оно было мокрым. Она вырвалась и устроилась у него под мышкой, чтоб не встречаться с ним взглядом. Понимая, что она ничего не скажет, он тоже промолчал. Так они и лежали, чего-то ожидая друг от друга, но ни один не решился начать первым.

С расстроенным лицом он заставал её не раз, она объясняла это трудностями учебы. Как-то поставив её на колени на кресле, опирающуюся на спинку руками, он вошел в неё сзади, сжав её плечи. У неё задрожала голова и упала на руки, но признаков оргазма он не почувствовал. С изумлением он смотрел на неё, плачущую, закрывающую лицо руками. У него пропала эрекция. Он усадил её к себе на колени в кресле и гладил по спине, пока она не успокоилась. Они легли.

– Что-то случилось? Отрицательное движение головой. – Ты заболела? Ответ тот же. - Я обидел тебя? Её горячее отрицание. - Тебе плохо со мной? Молчание, затем тихое «нет». – Ты что-то хочешь попросить у меня? - Нет.., не знаю.., наверное… - Ты устала от меня? - Нет, ну что ты… - Ты хочешь, чтоб я ушел сейчас? Молчание. Он вздохнул, собираясь с мыслями. – Я уеду завтра в командировку, меня не будет несколько дней. Вздох облегчения, она теснее прижалась к нему. – Ты справишься одна без меня? Кивок. – Тебе хватает денег на карточке? Положить ещё? Молчание, потом неуверенный кивок. – Столько (он назвал сумму) хватит? Она обняла его и поцеловала куда-то в бок. – Ты разоришь меня, растратчица! Она хлопнула его по груди и поцеловала это место. – Будешь меня содержать, когда я разорюсь на твоих булавках, транжира?

Она быстро посмотрела на него, едва улыбнулась (ему показалось с облегчением), и внезапно положила руку на его лежащий мягкий пенис. Она погладила его, затем легла ему на живот, устроив орган в ложбинке меж грудей. Целовала его живот, пупок, грудь, затем села рядом и гладила его ноги. Потрогав пальчиком открывшуюся головку вставшего к её рукам пениса, села на него, вобрав в горячие глубины. Сжав мышцы влагалища, как бы желая сдавить его орган, она сперва двигалась только на головке, не касаясь бедрами его живота. Потом по сантиметру она впускала в себя ствол пениса, с трудом ввинчивающегося сквозь сжатые мышцы вагины. Потершись об него передней стенкой и клитором, найдя такое положение, она задрожала в первом оргазме. Теплая волна поднялась снизу к её лицу, заставив его покраснеть.

Затем она встала на корточки и с новой силой запрыгала на нем, изогнувшись так, что сама возбуждала себе чувствительные области. Его руку она потянула вниз, и он, вновь нащупав клитор, потянул за него и сдавил. Другую его руку она целовала и положила себе на грудь, и он щипал её соски. Дважды она падала на него, и он поглаживал её сотрясающуюся спинку, поднималась и продолжала энергично насаживаться на него пылающим отверстием, желая одного – скорейшего окончания своих терзаний. Когда он тесно прижал её бедра к своим, она содрогнулась и довольно улыбнулась.