Ребятам служилось более чем неплохо. Из всех солдат на аэродроме у них была самая некислая житуха. Вокруг аэродрома вообще-то много разных частей, порой даже разных родов войск. Участники этого повествования служили в военном секторе районного центра управления воздушным движением. Срочников всего 9 человек. Ни тебе дедовщины, ни строевой по 6 часов в день. Увольнительные - хоть каждый день. Еще «белой костью» считались ребята из экипажей, в основном стрелки. У них и казармы были рядом, если можно назвать казармой домик из двух комнат и маленького коридорчика, ясное дело, с тумбочкой и телефоном. У УВДшников (к милиции никакого отношения не имеет - Управление Воздушным Движением) еще были тех. позиции на аэродроме: стоянка законсервированных станций, пеленгаторов и РЛС, работающие станции и антенная площадка. Ну, там же, понятно, и огород, сад, банька.
     Сначала на аэродроме была одна баня, и солдат гоняли туда, когда она уже остывала поплескаться остатками чуть теплой воды. Своя банька возникла в хозяйстве группы связи почти случайно. Председатель колхоза раз попросил дать ему солдат леса на дрова навалить. Пошел сам с командиром группы пить, а солдат оставили пилить. Солдаты посмотрели на кривые елки-палки, сказали, ну его, на …, проще отойти 100 м, навалить прямых сосенок и ГАЗом 66 подтащить. Долго ли?
     Выходит датый председатель, смотрит на свои дрова и офигевает. Солдаты навалили сосен из питомника, в котором выращивают сосну особого какого то сорта для каких-то жутко стратегических целей. Деревья там каждое на учете. Правда, оказалось все не так страшно, солдаты набрали молодых сосенок из пока непрореженной части, где деревья еще не нумеровали.
     Оставить у себя это дело председатель не мог, но отдал воякам с удовольствием. Если чего и найдут, мол, это они, гады, завалили. Бревен хватило на добрую пятистенную баню с большим предбанником, мыльной и парилкой. Прапора из той же группы связи у знакомых речников сварили из 12 мм стали каменку, которую можно было топить как дровами так и жидким топливом, которого на аэродроме-то всегда хватало. Так появилась прямо на аэродроме за антенной площадкой вот такая банька.
     Естественно, солдаты пускали туда и ребят из экипажей. Прапора не отказывали своим командирам. Командир части ходил со всей семьей, а также сдавал в аренду другим командирам в гарнизоне, когда надо было встретить проверку или кого еще.
     В банный день, а на аэродроме он почему то был понедельником, с обеда мылись все «левые», перед отбоем «свои», а вся ночь оставалась дежурной смене. Вообще то дежурной смене полагалось от отбоя до подъема спать по очереди (по 4 часа), причем разрешалось только снять сапоги и расстегнуть крючок х/б. Но связисты умудрились протянуть в баню и прямой телефон и выносной пульт управления пеленгаторами. В случае тревоги можно было начать работать прямо из бани.
     Вот в один из таких банных дней мл. с-т Потехин, а попросту Андрюха, заступал старшим. Встать ему тем утром пришлось не свет ни заря, так как придурок свежеиспеченный майор Гвоздев, опять в свое дежурство сломал пеленгатор, сбил настройку локатора и порвал проволоку в магнитофоне. Причем он еще и машину не хотел присылать, пришлось ему позвонить, и сказать, что через охраняемую караулом стоянку мл. с-ту Потехину от казармы до КДП до 8 утра никак не пройти. Пусть товарищ майор свяжется с караулом и пусть они приедут за мл. с-том Потехиным на караульной машине. В противном случае тов. майору придется сдавать смену с происшествиями.
     Переться обратно 3 км до казармы на развод Андрюхе не хотелось. Пустая, на самом деле формальность, которой довольно часто пренебрегали. Вот он и сидел в курилке, ждал, когда подъедет развозной УАЗик, чтобы ехать сразу на позицию. Тут в курилку завалилась стайка девушек в «гражданской форме одежды». Всех женщин, в том числе и гражданских, служивших и работавших на аэродроме Андрюха знал, а этих нет. Всего их было пятеро, и все на первый взгляд, постарше. Начиная лет с 22. Подошел УАЗик, девушки запрыгнули в него, а Андрюха остался докуривать - еще «сверчки» с метео должны подойти и электрики с полосы.
     Тут в правое окошко высунулся Вовка, водитель, («серая кость», из АБАТО, но на призыв старше):
     - Ну, чё, Дюха? Тебя, что ли ждать будем?
     - Да не гони ты. Еще же метео, электрики.
     - А это кто? - Вовка махнул рукой себе за спину, - А электрики уже с утра все на полосе.
     Так это метео новое, соседи. А «сверчков», наверно, на новую точку, в тайгу заслали. Туда гражданских не пошлешь, это точно. Фиг кто согласится.
     В душе робкий, особенно с женщинами, Андрюха за 1,5 года службы огрубел, заматерел и выработал настоящий командный голос.
     Этот самый голос однажды чуть было его не погубил. Он как-то раз гулял вечерком в городе с местной подругой и ее собакой. С подругой они остановились поцеловаться (а ничего другого они и не делали, на самом деле), а пес прыгал, натягивал поводок и мешал. Андрюха прикрикнул на него во всю свою сержантскую мощь:
     - Лежать!
     И краем глаза увидел, как что-то рядышком беззвучно рухнуло на землю. Этим чем-то оказались два лейтенанта-десантника, наверно, только что из Афгана, и привыкшие выполнять команды немедленно. Поняв, что их, боевых офицеров, положил какой-то тыловой сержантишка, лейтенанты поднялись с выражением, которое не могло быть истолковано двусмысленно. Только преимущество в знании местности спасло Андрюху от неминуемой расправы.
     - Привет, девчонки! - сказал вошедший в салон развязанный и самоуверенный дедушка Дюха.
     - Ой, где ж, ты был, солдатик, когда я была девчонкой? - Ответила маленькая, плотненькая брюнетка, самая боевая.
     - Наверно, на горшке сидел, - подхватила белогривая дылда, ростом не ниже Андрюхи.
     - Ага, на нем. А тебя, - дылде, - крутил на коленках, пока она, - боевой, - за погодой следила.
     Дружный смех означал, что победила дружба. Девушки про армию ничего не знали, они все выпускницы ленинградского Гидромета, и попали сюда по распределению. Девушек интересовало как солдаты живут, что едят и что пьют. Не желая показаться алкоголиком, Андрюха сказал, что он лично очень любит кефир, и в доказательство продемонстрировал бутылку, только что купленную в чипоке.
     - А есть куда от кефирчика облегчаться? - спросила боевая.
     Целомудренный Андрюха не понял сначала, только похотный смех предсказательниц погоды донес до него фривольный оттенок шутки.
     - Пока не было, - ответил бывалый солдат, без пяти минут дембель, Дюха, и излишне плотоядно, чем требовалось просто для маскировки свой застенчивости, обвел взглядом присутствующих здесь дам.
     - Ой, - воскликнула одна, когда уже подъезжали к позиции, - это что у вас, баня?
     - Баня.
     - Сауна или парная?
     - Какую захотите, так и натопим. Только позвоните сначала, после двадцати двух, сегодня я дежурю. Младший сержант Андрей Потехин, - уже скороговоркой договаривал Андрюха в закрывающуюся дверь отъезжающего УАЗика.
     Как Андрюха сам не имел к девушкам никаких намерений и свои слова считал просто трепом для поддержания разговора, так же он оценил и слова девушек. Новость он до своих, конечно, донес, сказал, что на метео теперь будут «бабы». Сколько их и сколько им лет на вид. Все пооблизывались и высказали свои пожелания по поводу такого соседства. Солдаты по большей части только делают вид, что ни о чем другом и думать не могут. На самом деле ни одна из женщин, служивших на аэродроме, не пострадала от этих солдатских фантазий. А про баню и свое обещание Андрюха забыл, еще когда хлопнула дверь УАЗика.
     После того как закрыли ворота за ГАЗоном, увезшим помытых солдат в казарму, Андрюха дал задание Гоше проветрить баньку, заварить веники, а потом раскочегарить до 70 градусов. А сам, включив сигнализацию, пошел печь оладушки из специально закупленного для этого кефира. Спать в планы ребят сегодня не входило. Уже два месяца лежала почти готовая система спутникового телевидения, только никак было не получить нужную ширину полосы. Точнее ее надо было сделать очень узкой. Даже из конденсаторов и резисторов военного исполнения такой фильтр было не собрать. А вот сегодня на РЛС по плану меняли блоки и то, что не подлежало обязательной сдаче, как всегда доставалось радистам. Так что к утру уже можно было бы смотреть новости по Би Би Си и Си Эн Эн.
     Сам факт звонка по АТС в пол-одиннадцатого ничего странного не пресдтавлял.
     - Слуш младжант Потехин, - привычно рявкнул он в гарнитуру. (А попробуйте найти на крейсере туалет, кухню или хотя бы лестницу!)
     Странно было слышать незнакомый низкий женский голос:
     - Ой, да не ори ты так, младший сержант! Ты готов?
     Андрюха не знал, к чему он должен быть готов, и в его молчании ясно слышалось непонимание и нерешительность.
     - Это Света.
     Час от часу!
     - С метео.
     (Ой, блин!)
     - А-а! Так я же с вами ни с кем не познакомился. Что решили?
     (Ну, если сауну - не успеет теперь прогреться, Гоша уже, наверно, прикрутил керосин.)
     - Парную.
     - Есть, парную. Заходите, - сказал Андрюха, и почти уже положил гарнитуру, - Отставить! Вас сколько будет.
     - НАС - трое, а ВАС?
     Неотвратимое приближение того самого ясно слышалось в уверенном женском голосе. В конце концов все когда-нибудь делают это. Таких как Андрюха в 19 лет уже мало осталось. Надо решать, что сказать.
     - Тебе чего, не сосчитать? Если вас так много, то мы не пойдем.
     - Ну что ты! Просто я думаю где нам третьего для вас найти.
     - А неужто два защитника Отечества не справятся с тремя хрупкими созданиями?
     - Э-э … 3 лица, 22:45, парная, принял, конец связи, - с выпрыгивающим из груди сердцем Андрюха бросил гарнитуру. Щелкнул тумблером, вызвал баню.
     - Гоша, еще три веника и идеальную чистоту. 10 минут.
     Должно было еще остаться литра 3 пива. А чего его беречь?
     Андрюха достал банку пива, отключил сигнализацию от калитки, отнес банку и кружки в баню. Нехорошо было держать Гошу в неведении, и тем более показывать, что он младший.
     - Георгий. Дело такое, к нам мыться идут бабы с метео. Я собираюсь их е… . Ты будешь?
     Гоша ошалело уставился на товарища и только дернул головой.
     - Тогда оденься поприличнее, женщины все-таки. Будут через 5 минут, - сказал мл. с-т Потехин уже не мыслящий жизни вне армейского порядка, к которому личному составу метеослужбы еще привыкать и привыкать. Девушки явились через 25 минут, и ребята от нервов успели извести почти дневную норму «Дымка».
     Надеясь друг на друга, солдаты при виде девушек стушевались еще больше. Андрюха посмотрел на Гошу взглядом ничего хорошего не обещающим и представился.
     Светой оказалась дылда, боевую звали Аня, а ту, что так хотела в баню Наташа. Гоша вообще потух, и Андрюше пришлось представлять и его. Потом он пригласил гостей осмотреть хозяйство.
     - А давайте в баньку, - нетерпеливо заверещала Наташа, - я 100 лет в настоящей бане не была.
     Потолкавшись немного в сомнении, что же делать, показывать дорогу, или пропустить дам вперед, двинулись. Наташа, вбежав в предбанник, как ни в чем не бывало, быстро разделась и побежала в парную. Ребята усиленно делали вид, что снимают сапоги отвернувшись к стене. На самом деле надо было еще поправить штаны незаметно от девушек. Света с Аней переглянувшись бросили свои сумочки на диванчик и подошли к ребятам со спины. Андрюха почувствовал, что сейчас его будут использовать как вибратор со сменными наконечниками, и восстановил свое положение мужчины и хозяина. Он обернулся, и увидел, что его выбрала Аня. Ему было наплевать на ее выбор, он просто сделал наоборот.
     - Давай, Светик, не стесняйся, помоги. Мне чего-то крючок не расстегнуть.
     И Гоша как с вышки в воду головой:
     - Дюха прав. Не стой, Аня. Парная остынет, больше топить не будем.
     Пока Света склонив голову, разбиралась с Андрюхиным крючком, он обнял ее за плечи, и тихонечко провел руками по спине. Тело девушки отозвалось мелкой дрожью. Она расстегнула крючок на воротнике и выпрямилась. Нет, шлюхой она не была, это все тоже напускное. Сейчас перед Андрюхой стояла девчонка, смущенная ничуть не меньше его. Ему захотелось поскорее от этого избавиться. Как там, «Раньше ляжем - раньше кончим»? Вспотевшими пальцами он расстегнул верхнюю пуговицу Светиной блузки. Она только вздохнула и шире открыла глаза. Вторая пуговица. Еще четыре. Третья. Может через голову снять? Да ну, еще порвется, тонкая она какая-то. Четвертая. Пятая. Ну хоть бы помогла, что ли. Шестая. Как там в кино делают? Андрюха положил свои ладони повыше груди и проведя по скованному телу руками до плеч, скинул с них блузку. Света дала ей упасть на пол. С х/б проще, три пуговицы и поясной ремень расстегиваются одним движением, другим куртка снимается через голову. Полторы секунды. Ну, может быть 1,6. Ну, 1,65 максимум с поправкой на обстоятельства.
     «Ах, черт! Я это делаю! У меня получается!», горело в Андрюхином мозгу.
     Лифчик расстегивался сзади, Андрюхе пришлось наклониться и его лицо оказалось совсес близко к ее груди. Какой-то новый, не похожий ни на что запах заполнил Андрюху целиком. «Все, что делается в постели - верно», Андрюха вспомнил, что где-то читал, и отпустил последний внутренний тормоз. Он ткунлся лицом прямо Свете в грудь, стал целовать то, что не было скрыто лифчиком. Захотелось укусить за кожу шеи - и вцепился как вампир. Как-то неожиданно подвернулось лицо. Хорошо! Какое оно яркое, страстное и нежное! А губы, а рот, а язык! Сложный, слишком страстно и оттого нетехнично выполненный поцелуй прозвучал всплеском и хлюпаньем. Это развеселило обоих. Уже успокоившись Андрюха снял лифчик и стал целовать грудь. Света тоже опомнилась и начала расстегивать Андрюхины штаны. «Надо было гражданские плавки надеть». Андрюхе вдруг стало стыдно своих армейских семейников.
     «Чистота» - именно это слово, написанное белыми объемными буквами по красному фону, как «Слава КПСС», и его значение вспыхнули в Андрюхином сознании когда он снова вдохнул запах Светиного тела. Света пахла Чистотой. Полной, всеобъемлющей Чистой баз малейшего изъяна. Андрюха не был таким, хотя бы потому, что мылся в последний раз неделю назад. Он тоже был девственником, но сейчас это ему показалось случайностью среди его похотливых замыслов и пошлых шуток. Нельзя, ни в коем случае недопустимо, чтобы Света это узнала. Она умрет, когда узнает, какая он, мл. с-т Потехин, грязная и пошлая скотина. Расширенные возбужденные Светины ноздри подсказали: «Запах», а он еще «Дымком» накуренный, и уже целовался. Как, как отодвинуть ее? Андрюха расстегнул юбку сбоку, и одним движением вниз снял юбку вместе с трусами до колен, и сам присел, вырвав штаны из Светиных рук. Никогда не стоявшая голой перед мужчинами, Света инстинктивно схватилась за юбку. Андрюха отпустил ее и стал снимать свои штаны. Света отпустила остатки своей одежды, и слегка переступая, дала ей упасть на пол. Босоножки она сняла не наклонясь, наступая на задники. Раздевшийся быстрее Андрюша подождал, когда Света закончит свои дела. Она подняла на него свои глаза (все таки, она была 186, а Андрюха при призыве был 190, и вроде бы еще вырос, а она еще ссутулилась от смущения) и поняла, что он за ней некоторое время следил, и смутилась еще больше.
     Андрюха снова присел, подхватил ее на руки и пригибаясь, но стараясь держаться подальше от ее лица понес ее в мыльную.
     Свете, родом из уральской деревни, Ленинград, безумно понравившийся сначала, за 5 лет просто надоел. Свету всегда интересовали только люди, ее не впечатляла ни природа не архитектура и уж подавно не магазины. Судя по людям, Ленинград был лучше чем Свердловск и Оренбург. Уж, несомненно, лучше, чем Магнитогорск и даже лучше чем Москва. Но все равно он оставался Городом, большим городом, где люди то так далеко разбросаны друг то друга, что приходится орать, пытаясь быть услышанным, то стиснуты так тесно, что приходится отталкивать даже тех, с которыми хочешь быть близкой. Может именно потому, что Света не хотела здесь оставаться (а для девушки простейший способ - выйти замуж), то и на парней она смотрела без интереса. Она хорошо знала людей, и в любой компании выглядела своей. Настолько своей, что никому в голову не могло прийти, что у нее нет и никогда не было парня. Она ничего не имела против половой жизни, и не собиралась оставаться старой девой, но ей не хотелось ни одного из известных ей мужчин. Ни деревенских, они вообще ни о чем не думали. Ни студентов, они думали неизвестно что, или какую-нибудь гадость. Были, были в Питере нормальные городские, но они были ей, увы, недоступны. Когда появилась возможность работать в военной части, Света вызвалась первой. Во-первых, это в Сибири, во вторых, среди военных хороших людей гораздо больше. Света ехала искать мужа.
     С Аней они познакомились на первом курсе, но подругами не были и компании у них были, как правило, разные. Их свело только общее распределение. Аня было вообще искательницей приключений. Ну, на три годика махну в Сибирь. Куда захочу - туда и поеду. Свете такое поведение импонировало, и она поддерживала Аню во всех ее выходках. Подколоть как-нибудь солдатика они решили как только сели в машину, а Андрюха еще докуривал. Аня посмотрела на него в окно и вздохнула:
     - Бедные солдатики! Как они 2 года без девушек?
     - Штыком и прикладом! - рявкнула, картинно взяв под козырек Наташа. Не банщица, а еще одна. Вообще, все три остальные девушки были Наташами, и поэтому 2 из них и вызвались остаться на первое дежурство.
     Все засмеялись.
     Андрюха с первого взгляда Свете никак не приглянулся. Она и не приглядывалась. Выйти замуж за военного, значит за офицера. Солдаты, таким образом, не мужчины. Она без стеснения поддержала Анины пошлые шуточки. Солдатик на нормальном дворовом уровне парировал. Не Спиноза. Но то, как он выходил из машины, как поправлял пилотку и давал распоряжения о бане и захлопывал дверь выдало в нем Мужчину. Хозяина. С первого взгляда в нем не было человеческих недостатков. Привыкшая, что так не бывает, Света согласилась пойти с девчонками в баню скорее из спортивного интереса «где же у этой особи червоточинка».
     Наташе, тоже из деревни, действительно было наплевать на все. Что, у нее мужиков не было? Да всех и не сосчитаешь. А в нормальной деревенской бане действительно давно не мылась. Ну, пусть подглядывают! Она даже так не думала, просто ей в данный момент хотелось в парилку, и все остальное по боку.
     Ане было интересно приключение. Она была в плену широко распространенного заблуждения, что солдаты звери, особенно по этой части. Ее интерес был на грани зоофилии. Ну, а не удастся сейчас - не страшно, познакомимся, там говорят, солдатиков еще много.
     Света о половой части как и Наташа даже не подумала всерьез. У нее не было привычки об этом думать, когда ситуация складывалась в эту сторону она всегда легко и без обид этого избегала. Ей был просто интересен Андрюха как таковой. Она и позвонила ему сама. И нарочно его подразнила.
     Когда перед выходом Аня приняла таблетку и дала ей, до нее, наконец, дошло, что там будет ВСЕ на самом деле, что именно за ЭТИМ идет Аня. Света оторопела.
     - Ты чего? - удивилась Аня, - Гандон надеть ты не там никуда не успеешь. Пей.
     Света послушно запила таблетку, в глубине души все же веря в свои силы.
     И снова, когда она увидела Андрюху, она почувствовала что-то необычное. Нельзя сказать, что он ей понравился, просто в нем не было ничего, что ей не нравится. Все его слова, жесты, были естественными. Мальчишка волновался, но был искренен.
     Когда Аня предложила перейти в наступление самим, уже там, в предбаннике, Света обрадовалась, что ей достался Гоша. Сейчас он начнет ее жадно и неприятно лапать, неумело и слюняво тыкаться в лицо, и она без труда от него отделается. Андрей же не запускал в ней этого механизма сопротивления.
     Нет, Света не испугалась и не смутилась, когда Андрей подставил ей свою шею, она была занята тем, что судорожно искала повод оттолкнуться от Андрея, но едва она наклонилась к нему, остатки надежды воздвигнуть защиту рухнули. На этой груди, на этой шее, под этим подбородком было столько тепла, столько чего-то хорошего, что Свете стало жалко, что на х/б всего один крючок. От Андрея исходила чувство уверенности, защищенности, которое она только что потеряла. Близкое к этому теплу лицо покраснело именно от этого излучения, а вовсе не от стыда или смущения. Спина, которой этого тепла не досталось, начала мерзнуть. Наверно, эти невидимые мурашки заставили Андрея обнять девушку за плечи. В конвульсиях скончался последний Светин страх, когда Андрюхины руки легли ей на спину. Как бы потом ребята этот вечер не вспоминали, что бы ни говорили, Света отдалась Андрею именно в этот момент, и ничего изменится уже не могло.
     Новый страх пришел позже. Она же ничего не умеет! Ни как раздеваться, ни как давать себя раздеть, ни как раздевать мужчину. О том, что они будут делать голые Света пока не подумала, хотя тоже ничего не знала. Она наклонила голову, чтобы Андрей не видел ее глаз и стала искоса смотреть на Аню с Гошей. Но у них ничего не было видно. Они представляли из себя тугой клубок из которого вылетали стоны и предметы одежды.
     Пока Андрей жадно и ненасытно целовал ей шею и грудь Света только вспомнила какой то старый не наш фильм. Там женщина что-то сделала и бретельки ее комбинации исчезли с ее плеч. Следующим кадром показали как эта комбинация лежит на дощатом полу вокруг ног женщины, и та изящно перешагивает эту последнюю преграду к мужчине, оставшимся за кадром. Поцелуи заставили ее выкинуть из головы все остальные мысли. Света решила на том и остановиться и сделать так же, как только она покончит с этим дурацким ремнем. Андрюха все сделал слишком неожиданно. Света, разрабатывавшая в это время сценарий падения юбки с крутых бедер, попыталась подхватить одежду только потому, что это было не по сценарию. Когда она поймала свою юбку с трусами у колен она поняла как по идиотски выглядит, как прет из нее девченочность. Последние 30 сантиметров одежда все таки падала по Светиному сценарию.
     Увлеченная проблемой своей одежды Света не заметила, когда успел раздеться Андрюха, и с удовольствием увидела, что он стоит на полу голыми ногами. Сразу стало спокойнее, теперь ей захотелось всем своим телом прижаться к его телу, без мешающей одежды и лить туда все, что так долго копила в душе, все самое свое дорогое, лишь бы прижиматься к его груди, а его руки лежали бы у нее на спине.
     Очередной испуг пришел, пока она разгибалась, чтобы плашмя броситься на Андрюху. ЭТО ОН?! Вот этим сейчас он будет делать ЭТО?! Технология дела как-то поначалу выпала из Светиного внимания, уступив место эмоциям, занявшим Свету целиком. Он огромен. Ей будет больно. Света слышала, что чем старше, тем больнее. Но как красив, сколько силы, как неизмеримо много жизненной, живительной силы в этом сравнительно небольшом органе и его уверенной позиции. Света засмотрелась на него. Когда она увидела веселое Андоюхино лицо, она действительно смутилась, устыдилась своих последних мыслей и не прыгнула на него, как хотела.
     Света твердо решила ни о чем вообще больше не думать и ничего себе не воображать, когда Андрей заносил ее в баню через низкую и узкую дверь. От нее только хуже. Мальчик в 100 раз лучше нее справляется со всем. Когда Анндрюха пяткой захлопнул за собой дверь Света захотела только его предупредить:
     - Андрюша, ты знаешь … Я … Еще …
     - Я знаю. Будет больно, не бойся, кричи.
     Андрюха понял, что его страхи по поводу себя напрасны, когда захлопнул за собой дверь в предбанник. Света лежала у него на руках с закрытыми глазами и явно возбужденная. Он заметил движение на ее шее, и догадался, что она захочет сказать.
     В солдатской среде он наслушался историй про то, как это делают в первый раз, отбросил явную чепуху, сам подумал. Сейчас ему показалась удобной именно банная лавочка, а не диванчик, как в предбаннике.
     Он положил Свету на теплую лавочку. Девушка лежала не двигаясь, честно соблюдая только что данное себе обещание не думать. Теплая рука скользнула по животу, там и по внутренней стороне бедер. «Хорошо, Андрюшенька, я сделаю все как ты захочешь, я уже развожу ножки».
     Андрюхе открылась необычайная картина. Ему бы никогда не пришла в голову мысль целовать кого бы то ни было там, но к вселенской чистоте земные, человеческие мерки не подходили. Он наклонился и осторожно провел языком.
     «Да, Андрюшенька, если я тебе нравлюсь, целуй, целуй меня, пожалуйста. Видишь, все это теперь твое».
     И вдруг Андрюхе показалось, что ей этого не надо, что она готова к самым решительным действиям. Он уперся руками на узенькую лавочку, так, что пришлось сжать Светины ребра с боков. Он приблизился к ней. «Ну, и как сюда входить?» Он тер его о ее лобок. «Показывай, хозяйка, где вход»!
     «Что же ты перестал? Я что, не как другие? У меня что-то не там растет? Вот, вот сюда, я покажу».
     Еще немного времени они примерялись друг к другу.
     Раз!
     - Ай! - Света дернулась, стукнулась головой о шайку и та с грохотом упала на пол.
     Готово!
     Неопытному перевозбужденному Андрюхе много не надо. Два, три, четыре - и он уже не может шевелиться. Вспомнив о безопасности, он хотел выйти, но Света вонзила свои ногти ему в ягодицы и со всей силы прижала к себе, чтобы не упустить ни одного движения, ни одной капельки этого всего нового. Этой жизни.
     Наташа, едва вбежав в парную, сразу нашла и ковшик, и рукавицу, как будто никогда отсюда не выходила, три раза брызнула на каменку, узнала, как она протоплена и бросила уже полный ковш на выбранное ей место. Хорошо! Еще разок! А-ах! Она взяла два веника и погрела их над печкой. Ой, как хорошо! Ее тело вспомнило и пар, и хлесткие удары веников. Мамочки, как хорошо! Наташа похлестала себя спереди, ноги, плечи. Вот, сейчас бы спинку! Она услышала, как вошли девчонки, как хлопнула дверь.
     - Девочки, давайте сюда!
     Ух, я вас встречу! Еще подкинем … Та-ак … Чего не идут? Что нам у них упало?
     - Светка, Анька, где вы?
     Наташа приоткрыла дверь парилки и увидела подруг в необычной позе. Смутившись, что застала их, Наташа хотела скрыться обратно в парной, но верхнее тело скорее напоминало мужчину. Точно!
     И тогда Наташа завизжала.
     Мл. с-т Потехин оценил, что тревогу он сможет подать через 5 секунд, покинуть баню через 35, и через 50 уже начнет запускать аварийные генераторы.
     Светка просто вскочила, скинула Андрея, он уронил всю лавку вместе со Светой, лавка упала на уроненную ранее шайку, шайка не сломалась, но вылетела и ударила в дверь парной. Решив, что это принялись за нее, Наташа заорала еще громче.
     Из предбанника влетел Гоша и увидел два тела на полу, общий развал и визжащую Наташу. Что бы ни было, он оттащил Наташу к стене и заслонил собой, держа в поле зрения место действия и обе двери. Из предбанника осторожно выглянула Аня.
     - А чё это у вас тут происходит?
     - Я. Звала. Веники. Попариться. Их два. А вы тут. Я думала сначала, может. Вы. А откуда мужик. А почему Светка даже не кричит, - всхлипывала Наташа.
     Еще секунду до каждого доходила недостающая именно ему часть картины.
     Еще полсекунды все сдерживались от смеха.
     А потом пятеро молодых и совершенно голых людей ржали. От души, заливисто и радостно.
     Потом все мылись, парились. Девушки пытались холодной водой успокоить парней. Потом Наташа опять пошла париться, Гоша с Аней пошли пробовать лавочку, а Андрюха со Светой диванчик.
     А потом пили пиво, и голые бегали по еще не остывшей траве, и пока Наташа пекла-таки оладушки из злополучного кефира, остальные пробовали траву и небо полное звезд.
     Гоша и Андрюха другим ребятам ничего не рассказывали, но стали как-то привередливы к датам своих дежурств. Андрюха дед, ему все можно, и конечно, ему было удобнее дежурить с Гошей.
     Андрюха стал появляться и в общежитии. Мало там солдат, что ли ходит?
     Наступила осень. Вышел Приказ. Андрюха все больше грустнел и нервничал. Волновалась и Света, но почему-то была уверена, что все будет хорошо.
     Как-то раз уже в декабре он пришел к Свете в общежитие. Рассеяно чмокнул ее в щеку, не смотрел в глаза, как-то мялся. Светина вера в доброе приугасла, и она тоже начала волноваться. Андрей сел за стол. Света села напротив. Андрей уставился в стол, молча стал стучать по скатерти пальцами. Света, сама не своя, принялась теребить бахрому старомодной скатерти. Вдруг Андрей вскочил, бросился к своему тулупу, у Светы все внутри оборвалось. Но он только что-то вынул из внутреннего кармана. Какой-то бумажный фунтик. Сел обратно.
     - Ты знаешь, я сегодня разговаривал с командиром.
     - Ну, и что?
     Свете хотелось спросить «И когда», но она еще надеялась, что вдруг ему новое звание дают, или важное задание поручают.
     - Он подпишет мне рапорт в любое военное училище. В авиационное-то точно.
     - И что?
     Андрюха молчит, теребит бумагу фунтика. Это оказался малюсенький букетик фиалок, завернутый в карту Советского Союза.
     - Выбирай город и выходи в него за меня замуж.

Зигмунд
2000 г.